Облачившись в струящееся по фигуре свадебное платье, она повернулась — и мы все были готовы разрыдаться.
— Запрещаю! — Маша выставила вперёд руку, сама находясь на грани слёз.
— Последняя деталь, — Вика, подружка невесты, взяла фату и поднесла парикмахеру.
И образ был завершён.
— Мой сын сойдёт с ума, — прикрывая ладонью губы, сказала Надежда, и я притянула её к себе.
— От счастья можно.
— И не говори, — она сжала мою руку.
Мы бы так и стояли, если бы не стук в дверь.
— Девочки, ну как тут наша невеста?
Юлиана вошла как вихрь и вывела всех нас из комнаты, оставив только Машу и Вику.
Родители отправились на улицу, в шатёр, а я — в уборную.
— Вот и ты, — Аделина влетела за мной, запыхавшись.
Вот и моя лучшая подруга.
— Ты чего? Бежала, что ли?
— Я её видела? — она прижимает к груди ладонь. - Господи, дай мне попить.
— Тут нет воды. Кого ты видела-то?
— Её. Их.
Я втянула воздух. И почувствовала волнение, но быстро взяла себя в руки.
— Успокойся. Всё в порядке.
— Не-а. Я тебя не отпущу от себя ни на шаг.
— Господи… — мы подходим к двери, — я серьёзно. Я в порядке была и буду, Лина.
Выйдя из уборной, мы поворачиваем в сторону выхода на улицу — и воздух застревает в моих лёгких. Превращается в пыль и оседает серым, грязным полотном. Передо мной стоят Семён и его женщина.
Думала ли я этой ночью, что блондинка, вышедшая из машины с бывшим мужем, — та самая стерва в красном костюме? Сотню раз, может, тысячу. Но это не она. И в некотором роде я счастлива. Я рада.
Я перевожу взгляд с неё на него. В волосах добавилось седины. Борода по-прежнему короткая, но не убрана совсем. Лёгкий прищур, обнажающий его прекрасные годы, мягкая улыбка и этот добрый, нежный взгляд, направленный на меня.
Я оправилась от этих чувств и ушла от них максимально далеко. А ностальгия… она тоже уйдёт. Исчезнет.
Надев свою лучшую улыбку, как и это платье с утра, я делаю шаг вперёд.
— Ника, — слетает с его губ моё имя, когда мы останавливаемся напротив друг друга.
Семён выходит вперёд, словно ведомый какой-то силой, и обнимает. Как тогда… в последний раз, шесть лет назад. Он вдыхает. Глубоко. Я чувствую, как расширяется его грудная клетка, а моя будто сжимается. Чтобы им не дышать.
— Здравствуй, — говорю, приходя в себя.
Древесный аромат проникает в мои лёгкие, как бы я ни пыталась увернуться.