— Ты так и не ответил, чем я обязана?
— Вообще-то, наша дочь выходит замуж, — он смотрел на меня как на несмышленыша.
— Верно, значит, в следующий раз мы встретимся на свадьбе первого внука, учитывая причину этой встречи. Меня устраивает.
— Я просто решил, что мы можем спокойно говорить. К чему нам вести себя так, будто есть что делить?
— Говори, Семен. Я не против.
Я повела плечом.
— Ты по-прежнему много работаешь?
— Что? — мои брови взлетели вверх.
— Выглядишь усталой, — пояснил бывший муж.
Я практически не спала этой ночью. Нервничала. И, разумеется, это сказалось на моей внешности. Благо он до этого сделал мне комплимент по поводу моей внешности, а не решил начать с правды. И все же меня задело то, как он легко читал меня. Я работала эту неделю сверхурочно, чтобы освободить начало следующей недели и отбохнуть здесь в спа.
— А ты по-прежнему подписываешь контракты в постели для переговоров? Трудоголик, — не осталась я в долгу.
Ох, как долго женщина помнит слабости мужчин. А слабости и ошибки любимых мы вообще не забываем. Можно сколько угодно посыпать память пеплом, блестками радости и настоящего счастья, потому что быть несчастливой из-за кого-то — преступление. Но женщина помнит, и, видя того самого бывшего, она первым делом вспоминает не счастливые моменты былых лет, она подчеркивает ошибки, а уже потом все остальное.
И я сделала это только что. Хотя не планировала.
— Я с ней не спал, — как по сценарию, отвечает безэмоционально бывший муж.
— Слышали. Не верили. Можешь не продолжать.
— Очевидно, слышала, но не поняла.
— Я не из тех, кто понимает язык посторонней женщины во рту своего мужа, — говорить об этом мерзко, вспоминать — тем более. Сколько лет прошло? Три? Шесть? Кто считает?
— Брось... — фыркает он, а я улыбаюсь.
— Бросила, и подбирать обратно не собираюсь.
— Ника, угомонись. Это праздник, — его броня начинала трещать, моя — крепнуть.
— Это был праздник, пока ты не подошел ко мне.
Он замолчал, и это вынудило меня повернуть голову.
Он смотрел на меня, и его глаза светились. Прошли годы, а я до сих пор не встретила хотя бы один подобный взгляд, направленный на меня.
— Что?
Мужские черты лица смягчились еще сильнее.
— Как ты? — голос был тем самым, что говорил в начале каждого нового дня: «Доброе утро, милая». Сейчас это было что-то вроде белого флага или оливковой ветви.