Утром нас, голодных и
замерзших, вывели из ангара на построение. Проснулись не все. Двое
так и остались лежать на соломе. Может, крепко спали, а
может, замерзли насмерть. Обычное дело, как я узнал потом. В тот
момент же я ничего не чувствовал кроме озноба и какого-то странного
отупления.
Рекрутов собралось около
сотни. Выстроились кое-как более-менее ровной толпой на
площадке перед ангаром. Напротив нас стояло десять мужиков в белых
мундирах и светло-серых кожаных плащах поверх. С ружьями, за
спиной - ранцы, через грудь перекинута перевязь со шпагой. На поясе
сзади видна какая-то квадратная кожаная сумка типа барсетки.
- Кто это? - спросил я
вслух.
- Ну ты темнота! - Ответил
какой-то бородатый мужичонка, стоявший рядом - Это из ландмилиции,
вроде сопровождения, получается. Те, кому повезло. А вон та группа
рядом с ними, как оборванцы одетые - это тоже из ландмилиции, но
которых с нами в полк отправят. Будут нашими дядьками на
первое время. Не откупились, получается. Или забияки какие,
что их в полк ссылают. Оно кто ж по доброй воле из
ландмилиции в армию-то пойдет?
- А ты-то откуда это
знаешь?
- Пф! Скажешь тоже! -
мужичонка аж обиделся - Я ж городской! Не первый раз уже рекрутские
наборы вижу. Я тута кожевенником работал, батя у меня кожевенную
мастерскую держит. И в полку тоже по коже работать буду. По конской
сбруе али сапожником. Я все могу!
- А разве городских
призывают? - это спросил парень слева от мужичка, щуплый да
нескладный.
- В рекрутский набор всех
призывают, кто к какому-то делу не приписан. Я вот приписан был, да
в семье нужда большая. Братьев и сестер много. А за рекрута, коли
вместо кого служить пойдешь - можно и сто рублев получить. Они,
чай, в семье не лишние будут. А там я все одно к делу прибьюсь. Не
вечно же у бати в подмастерьях ходить, он-то у меня еще крепкий!
Понял я из его объяснений
немного, но уточнять не стал. Зуб на зуб не попадал после ночевки в
ангаре и живот сводило от голода. Считай, сутки не ел к тому
моменту. Любопытства не было как факт.
Вскоре подошел господин
порутчик и еще какой-то военный, одетый совсем иначе. На голове
треуголка, как и у всех здешних военных, но плащ темно-серый,
мундир из-под него виднеется зеленый, а штаны - красные. Они
о чем-то переговорили с господином порутчиком, после чего
зеленый произнес речь: