Скоро и меня выдернули в кабинет. Пришлось давать более
подробные объяснения и обосновывать планируемые изменения. Объяснил
и обосновал, как сумел. Увидеть результат этого обоснования не
успел — снова попросили пойти погулять. Ну и ладно, подожду.
А через часок и сам Глебов на улице показался. Красный и
потный. Ничего себе! Каков изобретатель-конструктор! Закалённого
полковника ушатал до такого состояния!
Поспешил навстречу и уже на подходе увидел довольную улыбку
Глебова. Неужели получилось?
— Конечно, получилось! — подтвердил мои предположения
Александр Фёдорович. — Самолёт наш, поэтому все работы полностью
под нашу ответственность. Пришлось согласовывать их выполнение
рабочими мастерских и утверждать время и сроки проведения работ. Да
и то, вряд ли всё так бы просто оказалось, если бы не уточнил, что
всё будет оплачено нашим ведомством. Только тогда и удалось
договориться, но за каждый рубль пришлось сражаться. Крепок
инженер, несмотря на молодость. Даже не ожидал такого. Уф-ф... В
Москве-то попроще было...
— Когда работы начнутся? — задал самый главный для меня
вопрос.
— Да завтра с утра и начнутся. Игорь Иванович обещал
приступить к выполнению договорённостей, не дожидаясь перечисления
обговорённой суммы. Ну и я со своей стороны потороплю
Адмиралтейство. Сергей Викторович, у вас ко мне ещё какие-нибудь
вопросы есть? Нет? Ну, тогда прощайте...
И Глебов поспешил откланяться. И я раскланялся, стараясь
опередить полковника. А то как-то не по себе стало — Александр
Фёдорович старше меня и в званиях, и по должности, это не говоря
уже о возрасте, а я тут торможу... Но всё равно на душе тепло
стало. Значит, серьёзно меня он воспринимает, с уважением
относится.
Поторопился обрадовать новостью Михаила. На этой ноте даже
решили посетить местную ресторацию и поужинать. Правда, особо
отмечать сие событие не стали, побоялись сглазить, ну и обошлись
без горячительных напитков. Просто посидели, поговорили, отвели
душу. На людей посмотрели и себя, так сказать, показали. Меня никто
не узнавал, в мою сторону пальцем не указывал, к моему глубокому
облегчению. А публика в зале собралась разношёрстная. В том смысле,
что перемешались мундиры и костюмы с платьями. А вот простого
народа не наблюдалось.
Вечер закончили чаепитием. Соседи при этом так явно на нас
покосились, удивились, похоже, столь редкой в этой ресторации
картине, но сильно постарались своего удивления не показать. А мне
было как-то всё равно.