Это правда, между прочим. И Сьера знала свои права, именно из её воспоминаний вкупе с сожалениями узнала и я. Что ж, кажется, я теперь многое поняла. Бедняжка эрц-леди была слишком юна и очень слаба, чтобы бороться за свои права, но ладно слаба, она, как понимаю, просто и не хотела. А ещё почему-то побаивалась мужа, ей было проще подчиниться его слову и уехать в Кхер, чем сказать хоть что-то поперек слова Мортеля. А этот гад и рад.
― Да, я тебе уступила, когда ты сослал меня, но лишь потому, что сама этого хотела, а знаешь, что я хотела ещё? ― муркнула ласково, Мортель, чуя смрад жареного, гулко сглотнул: ― Дать тебе время проявить своё истинное лицо. Что ты прекрасно и сделал, запятнав себя от макушки до носков сапог. Теперь у меня есть доказательство твоего грехопадения, Эри-и-ик. А что сотворила я? Так это всего лишь забрала своё. Чужого, заметь, не брала. Так какие трудности, дорогой? Не понимаю.
Мортель отшатнулся от меня как от прокаженной. Тихо рассмеялась.
― Что с тобой стало, Сьера, ― таращился на меня как на душевнобольную. ― В тебя будто урс вселился.
(Урс – существо по типу мелкого беса.)
Резко оборвала смех, отпустив последний смешок, скрестила на груди руки.
― Я всегда такой была, Эрик. А ты просто плясал под мою дудку, сам того не замечая, и всё. Только не плач, ― зубасто улыбаюсь. ― Не надо. А то мне станет стыдно. Ладно, не станет. А если кроме шуток, я не понимаю, чем ты недоволен, родной.
― Издеваешься, Сьера?! Ты выставила меня дураком!
― Ой, нет, ― морщусь. ― Не нужно приплетать мне чужие заслуги, ты сам с этим справился. В общем, так. Давай по-взрослому, ладно? У меня на самом деле имеется доказательство твоих измен, если я добьюсь аудиенции у короля и доложу об этом вопиющем факте – даже не знаю, что он сделает, как ты думаешь, а? Как минимум расторгнет брак. Ведь как у нас заведено в высшем свете: можно всё, пока об этом никто не знает, верно? Грех в рамках приличий и всё такое.
Мортель бледнеет, поджимает губы.
― Какая же ты стерва, оказывается, Сьера. Я совершил ритуал со змеёй!
― Ой, какой надрыв, какой театрализм. По тебе сцена плачет, Эрик. Ты стерва почище меня, и не жми кулаки, я пытаюсь донести до тебя выгодные условия нашего брака.
― О чём это ты сейчас? ― проявляются заинтересованные нотки меж мрачных.