Аскеров удовлетворенно улыбается.
Он любил, когда я подчеркивал, что Анзор тоже его сын.
Сын от любимой.
В отличие от меня...
Видит Аллах, факт того, что отец не испытывал ничего к моей матери, никак не отражался на наших с ним отношениях.
Но когда Меседу снова появилась в жизни Меджида...
Взрослой женщиной с непростой судьбой, с давно выросшими детьми и своими женскими травмами, мой мир перевернулся.
Перевернулся от того, что я увидел а его глазах.
Он любил его. Она была его факелом, освещающим давно потухшие глаза.
У отца были молодые любовницы- постоянные и не очень, милые и роковые, разные были. Яркие громкие женщины любят кавказских мужчин, а кавказские мужчины любят удовольствие, которое приносят им яркие громкие женщины.
Но с Меседу речь была о другом. Это карма, профиль твоей жизни. Это ее пульс и смысл.
Эта своенравная женщина продолжала держать его на коротком поводке и не давала четких ответов, но он жил ею.
И я понял, что хочу так же...
А понял сразу, когда увидел Её.
- Умбековы тоже молодцы,- вернул меня в реальность Меджид,- сильная семья, благородная и ресурсная. Породистые люди в хорошем смысле этого слова.
- Согласен... Аббас мне очень помог с документами. Без него со старейшинами вопросы бы не решились так быстро.
- И еще поможет, Эльдар. Я долго думал глобально о всех твоих планах.
И считаю, что все-таки то предложение Раисат было верным. Она мудрая женщина и со стороны видит то, что оптимально для семьи...
Я напрягся.
Честно говоря, когда тетка вскользь закинула отцу очередную свою хитрую идею, я даже внимания не обратил.
Мои мысли напрочь были вытеснены моей доярочкой с руками аристократки.
Мали... Моя девочка... Только для меня...
Полгода она будоражит мое сознание- а ведь за это время если бы это было просто блажью, все бы испарилось, как алкогольные пары...
После того, как я раздел ее и попробовал ее вкус, другие женщины напрочь потеряли для меня свою ценность.
Не то, пресно, неинтересно, приторно, глупо...
Я хотел ее чистоты, искренности, нежности…
Хотел этого слепого обожания в глазах.
Хотел, чтобы она понимала, что я ее бог, что я вытащил ее обратно на солнце из темноты.
Поселил бы ее у себя, дал бы мнимую свободу, даже позволил бы нарочно учиться, чтобы не хмурила свои соболиные писаные бровки...
А еще бы трахал ее. Трахал, трахал. Трахал...