Теперь я одна. Совершенно одна в этом мире.
Понимание этой мысли пульсирует в голове неверием и обреченностью одновременно.
На Кавказе по нашим традициям хоронят до наступления заката.
Когда меня за считанные сутки перевезли из центра Москвы в высокогорное село в республике и отвели на кладбище, их могилы - раздельные, в женской и мужской половинах - со стоящими вкопанными в землю двумя памятниками из песчаника с арабской надписью «Нет Бога кроме Аллаха, а Мухаммад- пророк его», были еще сырыми...
Я смотрела и не верила. Не верила...
Одна... Одна...
Платок на голове, к которому я не привыкла после столичной жизни, то и дело норовил сползти с волос от сильного ветра.
Роем крутилось много-много вопросов...
Что теперь со мной будет? Как теперь я буду жить?
Аскеров взял на себя все хлопоты по похоронам. Оказывается, с отцом они были из одного села. Соболезнования тоже было решено принимать в его доме, так как у отца своего тут не было.
Мы летели на частном самолете в республику. И я знала, какой страшный груз везли в грузовом отсеке. Нужно было успеть до того, как солнце коснется края земли…
Когда провожаешь близкого человека, боль притупляется. Ты словно бы плаваешь в этой боли, варишься в ней – и как к горячей воде в ванной твоя кожа, тоже как-то неминуемо адаптируешься. Это такая психологическая уловка мозга...
А еще он делает так, что ты забываешь....
И потому воспоминания того страшного дня смазанные- слезы, крики, сочувственные объятия. Десятки лиц людей, которых я никогда в своей жизни не видела, но они сопереживали...
На Кавказе не принято, чтобы женщины шли на кладбище в первый день, во время похорон. Удел женщин в это время - принимать бесконечные вереницы соболезнующих, делящих дом на женскую и мужскую половины. Готовка, готовка, готовка… Очень много готовки. Столько еды, что столы ломятся.
Все потому, что занятые трудом руки отключают мозг…
Я готовила. Впервые в жизни так много готовила. Что могла. За косяки и неидеальный внешний вид меня тогда никто не ругал. Потому что знали- это мое спасение…
Смотрели на меня сочувственно, шептались, чтобы не услышала, но я слышала…
Одна осталась...
Отец банкрот.
Все имущество пущено на торги для закрытия долгов...
Что ее ждет?
Кто на такой женится теперь?
Самый возраст опасный...
Шепот, шепот….