Высокий, широкоплечий, самоуверенный. Взгляд такой дерзкий и наглый...
Совершенно без стеснения...
5. Глава 4
Берет с пола ведро и вот так, непосредственно и бесцеремонно прикладывает его к губам и прям так пьет. Все выпивает. До последней капли. То, что я минут тридцать надаивала...
- Ты дочь Карабекова, которую мой отец поселил в этом доме?-спрашивает он, совершенно не стесняясь окидывать меня глазами с ног до головы,- думал, ты младше. Мне сказали, ты совсем еще девочка... А ты..-усмехнулся,- взрослая уже совсем... Как зовут тебя, лапуля?
Это его «лапуля» прокатилось острой волной по позвоночнику.
Прострелило спертым дыханием в легкие. Голова даже слегка закружилась...
- Малика...- голос стал дрожащим и слабым...- а Вы?
- Я Эльдар, конечно...- усмехнулся он и произнес это так, словно бы он был знаменитостью, фотографии которого весели на каждом повороте...
Конечно... Эльдар..
Тот самый Эльдар...
Тот самый принц на белом коне, в которого я была влюблена с детства, хоть ни разу в жизни и не видела...
- Я выпил все твое молоко?- усмехнулся он, даже как-то с досадой и сожалением оторвав от меня, наконец, глаза и поставив ведро на землю...
- Мы хотели сыр сделать с тетей Написат... А молока больше нет. Рыжка одна сейчас дает... Остальные две коровы с приплодом. Телятам тоже нужно.
Он вдруг засмеялся. Искренне так, раскатисто.
Мне еще больше неуютно стало.
- Малика, а ты же московская, да?
Чуть заметно кивнула. Уже и боялась что-то говорить и как-то реагировать...
Ему все смешно...
- И где же ты в Москве научилась коров доить и за приплодом следить?
- Я быстро учусь...- вскинула подбородок и посмотрела в его глаза прямо, а его взгляд почему-то потемнел.
Горячий такой взгляд, сложный, пряный...
Господи. На меня никогда вот так раньше не смотрели...
Никогда...
Дергаюсь, потому что он протягивает руку к моему лицу и подцепляет волос, прилипший к щеке.
- Не переживай, лапуля, я с матерью поговорю. Скажу, что отжал у тебя все молоко и выпил. А для сыра сейчас поеду на местную ферму- куплю вам все, что нужно. Обожаю домашний сыр. А если еще чуду приготовишь мне сама, то могу и влюбиться в тебя грешным делом...
Он смеялся надо мной, потешался, просто болтал, а я...
Я впервые за эти месяцы пребывания в личном чистилище словно бы ожила... Дышала, сердце заходилось... Жила... Господи, я живая, оказывается...