Кара недовольно поморщилась.
– Все, заканчивай этот цирк, – бросила она мне и повернулась к одноклассницам, по-прежнему державшим меня за руки. – Девочки, думаю, пришло время хорошенько ее освежить. Мэган, Сандра, ведите Оливию в туалет.
То, что происходило дальше, я помню смутно – будто смотрела плохое кино и наблюдала за этим со стороны. Меня затолкали в кабинку и резко потянули за волосы вниз, заставив опуститься на колени, а потом окунули головой в унитаз. Раз, другой, третий… Я захлебывалась и кричала, за что пару раз получила ногой по ребрам. Ударив меня в последний раз, девочки вышли из кабинки, прикрыв за собой дверцу. Стало тихо.
Какое-то время я просто лежала на полу, рыдая, обхватив колени руками. Потом заставила себя встать и пойти в душ, находившийся в конце раздевалки. Сняв форму, достала бутылочку с гелем для мытья, вылила на себя половину и открыла кран. Струи горячей воды, бьющие по телу, будто облегчали мою боль и унижение, но внутри была абсолютная пустота. Кое-как я высушила волосы, завязала их в хвост и натянула на себя одежду. Потом вышла из школы и побежала к автобусной остановке. Доехав до дома, тихо вошла через заднюю дверь, поднялась к себе в комнату и включила музыку, чтобы плач не услышали родители. Но маму не проведешь. Не прошло и пятнадцати минут, как в мою дверь постучали.
– Оливия, ты уже дома? Почему не спускаешься ужинать?
– Мам, спасибо, я не голодна. Мы с девочками хорошо пообедали в школе, – пришлось приложить усилия, чтобы голос звучал как можно более убедительно.
– С девочками? Ты с кем-нибудь подружилась? – по интонации чувствовалось, как мама искренне за меня радуется. Ни в коем случае нельзя ее огорчать.
– Да, у меня теперь много подруг. И еще больше домашних заданий.
– Хорошо, не буду отвлекать от занятий. Мы с папой очень гордимся тобой, доченька, – она оставалась за дверью, но по голосу было понятно, что мама улыбалась. Только чудом мне удалось не разрыдаться.
Наступившая ночь была просто ужасной. Я долго не могла уснуть и лежала, уставившись перед собой в одну точку. Сильно болели ушибленные ребра, но еще больше болело внутри – от боли, обиды и воспоминаний о пережитом кошмаре в груди буквально горело огнем. Как же хотелось никогда больше не идти в эту школу и не видеть этих людей! Было уже далеко за полночь, когда мне, наконец, удалось забыться тяжелым сном.