Сейчас она храпела, лежа на скамье. А собутыльник исподлобья посматривал на ее юбку.
Он ехал на Север с целью схорониться. Билета он не имел, поскольку путешествовал инкогнито. Правда, слово «путешествовал» не в полной мере отражало его желание попасть на край света. Он бежал. На Земле (как называли жители Севера остальной мир) он кинул своих подельников и теперь не мог вернуться назад. Его искали серьезные люди.
Его называли Худой, и на Севере его ждал друг детства. Друг обещал прикрытие за умеренную плату. Деньги у Худого имелись. Они и были причиной, по которой его разыскивали.
Худой был похож на сухую ветку репейника. Казалось, его можно использовать как реквизит для постановки «Последние дни блокадного Ленинграда». Его диета называлась «Обеды в лучших тюрьмах страны». Миллионы женщин бы отдали последние деньги за его семинары, если бы Худой проводил такие.
Худой навис над проводницей, которой заплатил за безбилетный проезд, повернул поясную сумку набок, чтобы она не мешала, снял штаны, приподнял юбку спящей и спустил ее колготки. Он попытался вставить ей свой хрен, но проводница испортила воздух. Худой зажал нос рукой.
– Черт, старая, – сказал он, – похоже, ты протухла. Тебя пора выбрасывать.
Она махнула рукой и попала ему по лицу. В ответ он ударил ее кулаком по голове.
– Эй, ты чо-о-о? – пробормотала она во сне.
– Ничо-о-о, – ответил он и плюнул на ее униформу.
Худой натянул штаны. Ему очень хотелось кому-нибудь всунуть свой прибор и скинуть возникшее напряжение. Он снимал его регулярно. А тут, в поезде, он оказался в капсуле высокого напряжения. Он ехал уже пять суток и понятия не имел, сколько еще продлится его путь.
Он побрел по коридору вагона, открывая одну дверь за другой, и заглядывал в каждое купе.
Пусто.
Пусто.
Пусто.
Пусто.
Опа. Девочка. Лет двенадцати или тринадцати. Читает. Типа, самая умная. В самый раз, короче.
Эля оторвалась от книги и посмотрела на мужчину, потом опустила глаза. Худой заметил на ее лице тень страха.
«То ли еще будет, малышня», – подумал он и вошел.
– Привет, – сказал Худой.
– Здравствуйте, – ответила Эля и сложила книгу.
– Ты одна, что ли, едешь?
Эля вздрогнула. Мороз побежал по спине. Сердце задрожало.
– Нет, – ответила она, нервно улыбнувшись, – мой папа пошел в вагон-ресторан.
– А-а-а! – сказал Худой. – В вагон-ресторан, говоришь. А разве он тут есть?