Ася интуитивно волнуясь присела на стул рядом с кроватью, на которой лежала Вика. Она давно ждала этого разговора, но терпеливо, боясь ненароком каким-нибудь бестактным вопросом потревожить или расстроить ещё не совсем оправившуюся от травм дочь. Девочка только недавно перестала пить сильные болеутоляющие, только недавно сотрясение мозга перестало донимать своими приступами, только недавно Вике разрешили встать на костыли и немного постоять, сидеть ей предстояло ещё не скоро.
– Мама, – Вика сделала глубокий вдох будто собиралась нырнуть в холодную воду, – никакой это не несчастный случай. Я сама это сделала, мама, понимаешь, сама!
От неожиданности Ася вздрогнула, потом внутри всё сжалось и сердце в груди казалось совсем перестало биться.
– Как сама? Ты же полезла шторы задёрнуть, замок был неисправен… Головин же всё расследовал, – Ася не верила словам дочери, – а свидетели? Они же всё видели! Что ты такое говоришь? Зачем?
– Следователь этот, Головин твой, такой лох, блин, я ему наплела в три короба, он и поверил. А свидетели… да что они могли видеть снизу-то, что? – Вика горестно хмыкнула, – это конечно, минута такая была, понимаешь, мам, минута. Если бы Никита вернулся или ты вошла, я никогда бы потом не решилась, а так… Я просто дура, дура, мам!
– Но почему, зачем ты это сделала? Должна же быть причина, это из-за ребёнка? – Ася первый раз произнесла эти запретные слова.
– Отчасти… но не только… слушай, не перебивай…
Я тебе не говорила, но осенью как-то поехала к отцу- он пригласил на свой юбилей, ему ведь семьдесят исполнилось. Там только свои были: Надежда Петровна, Игорь с женой и дочками, Валера тоже со своим сыном. Я знаю, что тебе неприятно было бы, что мы общаемся, потому и не говорила.
Ася была в шоке: у дочери сложились отношения с семьёй отца, а она, мать, ничего даже не подозревала! Стараясь не показать виду, что её это просто обескуражило, она всё же спросила: – И давно?
– Что давно?
– Давно ты… туда ездишь?
– Давно… почти два года, – смущённо ответила Вика, – но ты же обещала не перебивать.
Ася растерянно закивала, по всему телу пробежал холодок, обида болью пронзила душу. Но она решила, что больше ни о чём спрашивать дочь не будет, пусть рассказывает то, что сама считает нужным.
– Так вот, может ты не в курсе, что Игорь руководит ансамблем, он классный гитарист; мы с Наташкой Левиной несколько раз ходили на его концерты. В общем, там в его ансамбле саксофонист такой есть, Артур его зовут, классно так играет, зал просто стонет. Он мне, блин, очень нравился. И вообще жизнь у них совсем другая: интересная, насыщенная, столько всяких впечатлений, мне казалось, что это и есть настоящая, весёлая, радостная жизнь. Что только она, такая жизнь и должна быть.