Сказав: «Возьми всё это от меня, как подаянье.
Ведь вещи эти есть свидетельство лишь веры нашей,
И разве ими завладеть ты можешь силой только?
Возьми их, если сможешь». Не мог сдвинуть тот нисколько
Их, так как они были тяжелее горы даже.
Хуймин, согнувшись от стыда, сказал: «Пришёл с надежной
Я к вам, поэтому мою вы душу успокойте,
Иду я к вам за Истиной лишь, а не за одеждой,
Прошу вас слёзно, вы её скорее мне откройте».
Сказал Шестой Учитель, глядя на него печально:
– «Когда не думаешь ты о добре и зле в воззреньях,
Это и есть твой облик, истинный и изначальный».
Услышав слова эти, достиг Хуймин просветленья.
Его прошиб тут пот, из глаз же слёзы вдруг полились,
Он молвил: «Сказанного суть дало мне просветленье,
Из сокровенных ваших слов вдруг тайны мне открылись,
Но есть ли что-нибудь более глубокое в ученье»?
– «То, что поведал я тебе, и тайны не имеет, -
Сказал Шестой Учитель так, кивая головою, -
Ведь изначальный облик твой останется с тобою,
С ним тайна сохранится та, которой он владеет».
Сказал Хуймин: «Я у Хуанмэя много лет учился,
Но с ним не смог уразуметь свой облик, изначальный,
Но с вами же мой ум вдруг ярким светом озарился,
Как будто он настиг меня, проделав путь свой, дальний.
Я уподобился вдруг, получая наставленье,
Тому, кто воду пьёт, её вкус сразу понимая,
Могу ли быть учеником я вашего учения,
И почитать вас так, учителем своим считая?»
– «Мы оба есть ученики Хуанмэя, как ты знаешь, -
Сказал Учитель, – он в своём ученье был отменным,
Но ты должен ценить, что ты достиг, что понимаешь».
Умэнь заметил: «Патриарх Шестой был совершенным.
Ему заботиться так о монахах удавалось,
Что кожуру с плода снимал он, объяснив с уменьем,
И, вынув косточку, ученику в рот клал ученье,
Которое тому проглатывать лишь оставалось.
Нарисовать иль описать такое разве можно?!
Хоть восславляй его, оно недостижимым будет,
Ведь изначальный облик ни в чём спрятать невозможно,
И даже если мир исчезнет, он всегда пребудет».
Один монах спросил наставника Фэнъаня смело:
– «Хоть каждый человек и обладает пониманьем,
Бытья смысл нам не выразить ни словом, ни молчаньем,
Но как поведать истину, когда не ясно дело»?
Фэнъян сказал: «Весна на берегу мне снится, южном,
Янцзы, и стайка птиц щебечет среди ароматов
Цветов, а я иду по полю в направленье, нужном,