Ах вы, тётки глупые! То Катьша тишину расшатывает!
– Виса! Ишь, свистит, что сивый мерин!
– Ну что орёшь, как оглашенная? Анчутка! Расквасит губищи свои – и дерёт глотку, орёт на всю Ивановскую, разгриба чёртова! И правда: Галина-то всё молчком да бочком – ни слова ни полслова – так у ей и роток что бо́бышек: пальчиком прикроешь… а эта: расквасит свои губищи, шабала пустая…
– У нас один тоже всё кувыкал, – баушка Чуриха меж тем: да тихо-о-охонько так. – Докувыкался. А вы, девки, чего рты-то раззявили? – это она тёткам, баушка Чуриха-то, тёткам-тетёркам, что и впрямь рты пораззявили! – Никак припомните пастушка тутошнего, кувяку постылого? А, Авдотьица? А, Гланьша? Ну чего зенки-то вытаращили, халды? И-и! – да ручонкой сухонькой и махни сгоряча баушка-старушка Чуриха: халды халдами и есть! Одначе сказ свой сказывает: куда денешься – словцо-то уж выпорхнуло, словечечко вещее! – Кувички-то он себе изладил камышовые, пастушок коченёвскый, нашенскай. Вот зачнёт кувыкать – хушь криком кричи, а не крикнешь: потому пастушок, потому скотина при ём, так-то вот. А только и доведись ему в дремь впасть: уморился парнишко, умаялся. Сам-то спать-дремать, а роток-от и раззявь: а что с сонного испросишь – сонный, он ить ровнёшенько мертвяк! Ну, в ту пору змеище подколодный ему в глотку и заползи! И уж так он там крутился-извивался, змеище-то, родимые мои матушки: поел всё унутре, как есть пожрал… Так, знаешь, упокойник и стоит пред очми: рот раззявил, а из его, из рота-то, змеюкин хвост бьётся жив-живёхонек… ох и страстушки… – Катюшка оземь: подкосили её, девоньку нашу, невестушку белую, речи те жуткие, шипящие; что змеюки, вползли они в ушки девичьи, оплели, опутали душеньку, до самого сердечка добираются…
А Катя улучит часочек-времечко – и в чулан, что пчёлка в улей, ровно в улье том кто медком понамазал…
Вот, стало быть, Катя-то наша чуть что – сейчас в чулан: только ей и видели! – закроется и сидит-посиживает, тихохонько сидит, что мышоночек малый… А в чуланчике темно-о-о, тепло-о-о… и полки всё банками с вареньями поуставлены: открывай да лакомись, плутовка лукавая! А в уголочке-то наволочки с мучицей да с сахарцом… ух и сладостно!
Она, Катя, головочку-то на «подушку» ту приклонит да и соснёт бывало…
Ах ты Катя, Катя, бедовая ты головушка! Выйдет: вся в муке, губушки вареньем поповымазаны, и пахнет от ей… что от булки сдобной… Ах ты Катя, Катя… и что только делать с этой с Катею?..