– Ну, насчет дани не согласен. – Голос у него был такой, словно он жевал зажженные сигареты. – А какие там другие варианты?
– Бежать?
– Не.
– Погибнуть?
– Может, ему самому погибнуть? – фыркнул Майки.
Кейд подбросил нож и поймал его за рукоятку.
– С этим я жить смогу. Давай, ты первый.
Я сунул кошелек в задний карман. Сжал кулаки. Сделать из них мясные вафли? Не то чтобы это мне нравилось, но если придется… Даже в своем нынешнем, незавидном состоянии я был неизмеримо сильнее любого смертного.
– Предупреждаю, вы даже не представляете, с кем имеете дело. Сила моя вне вашего разумения.
Майки похрустел костяшками пальцев.
– Угу.
Он ринулся вперед.
И как только оказался в пределах досягаемости, я нанес удар, вложив в него весь свой гнев. От такого удара хулиган должен был испариться, оставив после себя лишь отпечаток на асфальте.
Вместо этого он уклонился, что совсем мне не понравилось.
Я пошатнулся и, увлекаемый вперед силой инерции, едва не оступился. Должен сказать, когда Прометей мастерил вас, смертных, из глины, сработал он халтурно. Ноги у людей неуклюжие. Я попытался устоять за счет бездонного ресурса ловкости и быстроты, но Майки пнул меня ногой пониже спины. И я шлепнулся. Божественным ликом на землю.
Ноздри раздулись, как воздушные мешки. В ушах грохнуло. Рот наполнил запах меди. Я перевернулся со стоном на спину и обнаружил над собой две расплывающиеся бандитские рожи.
– Майки, ты уразумел теперь, в чем сила этого парня? – спросил Кейд.
– Дурачье! – прохрипел я. – Я вас изничтожу!
– Кто б сомневался. – Кейд убрал нож. – Но сначала мы на тебе потопчемся.
Кейд поднял ногу, и мир померк в моих глазах.
Девочка из ниоткуда
Ко всем прочим неловкостям
Тупые бананы
Так меня не топтали со времен гитарного состязания с Чаком Бери в 1957-м.
Я лежал, скорчившись, стараясь защитить ребра и голову, а Кейд и Майки пинали меня и топтали. Боль была нестерпимая. Меня тошнило и трясло. Я терял сознание и приходил в себя, и перед глазами плыли красные пятна. Устав, мои обидчики огрели меня мусорным мешком по голове. Мешок порвался, и все содержимое – кофейная жижа и гнилые фруктовые очистки – оказалось на мне.
Запыхавшись и отдуваясь, они наконец отступили. Бесцеремонные руки прошлись по карманам и забрали кошелек.
– Глянь-ка, – сказал Кейд. – Деньжата и карточка… Лестер Пападопулос.