Появилось освещение: по стенам висели бронзовые канделябры с горящими теплым желтым пламенем свечами. Когда мы прошли по пандусу футов двадцать, в стене слева открылась дверь. За ней обнаружился медблок, оснащению которого позавидовал бы даже мой сын Асклепий: медицинский шкаф, заполненный лекарствами, хирургическими инструментами, ингредиентами для приготовления микстур; медицинская кровать со встроенными мониторами, графической панелью управления и подъемником для пациентов. На полках вдоль стены, рядом с портативным аппаратом МРТ, сушились целебные травы. В дальнем углу в террариуме за стеклом шевелился клубок ядовитых змей.
– Ничего себе! – восхитился я. – Да у вас тут суперсовременный медблок!
– Да, – подтвердила Эмми. – Станция говорит, что вашей подруге требуется немедленная медицинская помощь.
– Хочешь сказать, эта комната только что здесь появилась? – спросил Лео, заглянув в дверь.
– Нет, – ответила Эмми. – То есть да. Она всегда была здесь, но… ее легче найти, когда в ней есть нужда.
Лео кивнул с задумчивым видом:
– А как думаешь, станция может навести порядок в моем ящике с носками?
С потолка сорвался кирпич и со стуком упал ему под ноги.
– Это значит «нет», – пояснила Эмми. – А теперь позвольте мне заняться вашей подругой.
– М-м… – Лео указал на террариум. – У вас тут змеи. Это я так, к слову.
– Я позабочусь о Калипсо, – пообещала Эмми. Она забрала у нас волшебницу, подняв ее на руки без видимого труда. – А вы идите. Наверху вас встретит Джо.
– Джо? – переспросил я.
– Вы ее узнаете, – пообещала Эмми. – Она расскажет о Станции лучше, чем я.
Она внесла Калипсо в медпункт, и дверь закрылась.
– Змеи? – хмуро посмотрел на меня Лео.
– О да! – отозвался я. – Недаром змея, обвившаяся вокруг посоха, является символом медицины. Яд был одним из первых лекарств.
– Да что ты?! – Лео посмотрел под ноги. – Как думаешь, можно я хоть кирпич себе возьму?
Коридор зарокотал.
– Я бы не стал, – посоветовал я.
– Да уж, пусть лежит.
Мы прошли еще немного, и справа от нас снова открылась дверь.
За ней была детская комната. Солнечные лучи пробивались сквозь розовый тюль и падали на деревянный пол. Уютная кровать была завалена мягкими одеялами, подушками и плюшевыми зверушками. Стены цвета яичной скорлупы кто-то решил использовать как холст для рисования мелками, на них красовались схематичные человечки, деревья, домики, резвились какие-то звери: не то собаки, не то лошади, не то ламы. На левой стене, напротив кровати, нарисованное мелками солнце, улыбаясь, глядело на веселую цветочную поляну. Посреди поляны стояла девочка, а по бокам от нее – две фигуры побольше, родители, – все трое были нарисованы в стиле «палка-палка-огуречик» и держались за руки.