Эрик не догадался подставить ладони, и
командир протянул золотое перо Рагнару, а вместе с ним кошель, судя
по весу больший, чем все, что заплатили ему за годы
службы.
— Можете провести в городе этот
день.
Вышли на улицу. Эрик все еще молчал,
застыв лицом. Рагнар считал, что понимает — первая смерть на твоих
глазах всегда потрясает. Пересыпал из своего кошеля почти все в
новый, оставляя лишь на обед и ужин. Вложил тяжелый мешочек в руки
ученика. Мальчик наконец поднял голову.
— Отдохни, — сказал ему Рагнар. — Купи
что-нибудь на рынке или напейся. К закату вернись в бараки, и мы
поедем в Цитадель.
Эрик нахмурился, как когда пытался
осознать сложный урок. Кивнул.
Рагнар оставил его возле площади, с
помоста в центре которой еще сметали пепел казненного.
Знал ли он, что совершает
ошибку?
***
республика Магерия, город Варна
13 Петуха 606 года Соленого озера
Она любила Варну. Прекрасно знала, что
не за что — обычный портовый городок на стыке сразу пяти земель,
реки своей нет, так что есть местную рыбу нужно с оглядкой, даже
если ты не маг.
Адельхайд рыбу не ела никогда. И воду
не пила на всякий случай. В конце концов, в деньгах она не была
стеснена, могла себе позволить хоть рейнарское вино, хоть
триверский сидр, а кто знает, когда вместо колодезной или
привезенной издалека родниковой воды подсунут озерную? Хоть ее
трижды опреснят, с даром, тщательно скрытым, много лет лелеемым,
придется распрощаться.
А ведь здесь могут подсунуть легко.
Здесь вам не приличный Триер-Норт, и тем более не сотенный Гарн,
где все трактиры помечены пятилепестковыми цветами.
В Варне цветочная система не
прижилась. Неудивительно — ведь даже заведения в центре города,
дерущие втридорога, едва дотянули бы до третьего лепестка. А уж
места, в которых обычно обедала Адельхайд с друзьями, и стебелька
бы не удостоились.
Но она любила город не за стебельки. И
даже не за то, что городская стража Варны увела ее первого жениха
прямо со свадьбы, подгадав момент, когда мерзавец потянулся к руке
невесты с обручальным браслетом.
— Гирей!
Узкая улочка, грязь под ногами, дома
здесь строят из соломы и глины, почти как в нищей Империи. От стены
отделилась темная фигура, блеснула в кулаке сталь.
Ох нельзя приличным женщинам забредать
в такие трущобы. Тем более нельзя в них кричать.