− Еще бы не догадаться, − усмехнувшись, Эрни сел рядом. – Наверно страсть как интересует, что Бохрад говорил о тебе?
Шарух кивнул.
− Расскажешь?
− Рассказывать особо нечего. У него те же проблемы, что были у меня. Он устал видеть твою счастливую физиономию и потому сбежал, чтобы немного отдохнуть. Знаешь ли, когда кто−то радуется твоим страданиями – это доведет кого угодно. А потом еще знать, что возвращение сулит еще большие страдания – от этого можно сойти с ума.
− Тебе его жалко?
− Я же переживал подобное – конечно, жалко.
− А вот нечего жалеть! – неожиданно громко воскликнул Шарух. – Мы вдвоем его предупреждали, что будет тяжело. Он настоял на своем. Пусть терпит, может поймет, что никакая идея не стоит того, чтобы страдать за нее так, как он сейчас страдает.
− А может, ты создашь ему рефлекторную точку, чтобы он начал находить в твоих испытаниях положительные моменты?
− Может и создам, когда он перестанет строить из себя мученика.
− То есть ты хочешь, чтобы он унижался, молил и плакал?
− Согласись, это же естественная реакция жертвы на тяготы жизни.
− С тобой трудно спорить, − Эрни усмехнулся.
− К тому же заставлять себя быть естественным: радоваться, когда радостно, злиться, когда злишься, плакать, когда этого хочется – это очень трудное испытание. Переступить через гордыню и снизойти до унижения, чтобы попросить о чем−нибудь – это подобно прыжку без парашюта.
В комнате повисло долгое задумчивое молчание. Эрни смотрел на Шаруха и в который раз удивлялся его странной, трудной для понимания натуре. Вроде бы все складно говорит, все понятно, но душа Эрни периодически бунтовала против его действий. Против тех противоречий, что жили в этом человеке: жестокость, которая не жестокость, правда, которая зачастую ложь, любовь, превращенная в зависимость, и способность страданиями вызывать наслаждение, но не в физическом, а более тонких планах, − ни с чем несравнимые чувства, способные лишить сознания.
− Ты, вообще, как к Бохраду относишься? – наконец Эрни прервал долгую паузу.
− Я им восхищаюсь! Столько в нем мужества, силы и терпения. Это что−то потрясающее!
− И ты хочешь все это сломать и уничтожить?
− Нет, ты не понимаешь… − Шарух загадочно улыбнулся. – Вот ты, например, какие прежние свои качества характера потерял?
− Странный вопрос. Я вроде бы все тот же. Перестал бояться всяких мелочей. Что еще?..