Эрни взял, протянутую ему визитку и вопросительно посмотрел на МВ.
− На случай, если что−то будет нужно, обращайтесь, помогу. И, конечно, предложение о работе для каждого из вас по−прежнему в силе. Не пренебрегайте этим. Можешь идти.
Эрни не надо было долго уговаривать. Оказавшись снаружи, он почувствовал себя свободным, точно сбросившим кандалы.
Охранники сели в автомобиль, и вскоре он тронулся с места. Эрни проводил его взглядом до ближайшего поворота и начал подниматься по ступеням крыльца парадного входа. О случившемся он сообщил шефу сразу, как вошел в кабинет. Бохраду было, о чем поразмыслить на досуге.
В дальнейшем день не принес ничего нового. Лишь звонки, да посетители. Разговоры, разговоры, разговоры.
Возвращаясь в квартиру, Эрни чувствовал себя выжатым как лимон. Он ведь даже поесть забывал, хотя Бохрад разрешил ему пользоваться всем, что найдет на его кухне.
«Завтра эта суета закончится», − с такой мыслью ложился он спать.
Эрни никогда не нравились похороны. Он чувствовал фальшь, мелькавшую на лицах собравшихся. На самом деле им всем не так уж и жаль почившего человека. Слова священника и тех, кто пожелал сказать немного хороших слов о покойном, звучали неискренне. Шаблонные фразы давно набили всем оскомину, не вызывая никакого отклика в душах присутствующих.
Трое друзей находились среди толпы собравшихся, оценивая обстановку. Среди присутствующих были в основном сотрудники администрации и некоторые из клиентов, которым в свое время помогла служба. Все они были занесены в список, который тщательно составил и всегда держал при себе Эрни. Ничего подозрительного не наблюдалось. Мистер Вульф явился на церемонию одним из последних, принеся с собой алые гвоздики.
Закладка урны прошла без инцидентов. Когда священник и его помощники сделали свое дело, и удалились, стали расходиться остальные посетители. Наконец, пожав парням руки, ушел сам МВ.
− Ну вот и все, − проговорил Шарух, глядя на выгравированный на мраморной плите портрет Бохрада. – Спи, Бохрад, с миром.
− Пусть земля тебе будет пухом, − добавил Аманти, едва сдерживаясь, чтобы не захихикать. – Я ему урну подобрал с золотой каемочкой.
− Должен оценить, − произнес Эрни. – Чье дежурство по кладбищу будет первым?
− Можно я подежурю? – предложил свою кандидатуру Аманти. – Обожаю читать эпитафии и надгробные надписи: годы жизни, годы смерти. Это так воодушевляет!