Я не хочу брать трубку. И при этом понимаю: если я не отвечу на ее звонок сейчас, она не будет звонить мне еще минимум полгода. За это время ее голос окончательно сотрется из моей памяти. А я не готова ее потерять. Все-таки она моя мама.
Я отвечаю за звонок.
– Какого хрена ты развелась и ничего мне не рассказала?! – приветствует меня мама.
Она говорит так, словно я провернула за ее спиной денежную операцию и скрыла от нее прибыль. Я не собиралась рассказывать ей о разводе. Я не хотела, чтобы она знала.
– Аманда проговорилась? – сразу догадываюсь я.
– Конечно! – восклицает мама и разводит руками (я не вижу, я просто чувствую). – В отличие от тебя, она хотя бы иногда мне звонит.
Это правда. Аманда находит в себе силы поддерживать с мамой связь. Она всегда была более покладистой, чем я. Пока я играла в войнушки и стреляла из рогаток, Аманда сидела дома, читала поэзию Энн Бронте, вышивала и готовила клубничные капкейки. Она обожала мыть полы и поливать цветы. Я же приходила в бешенство от домашней работы. Однако потом все изменилось. Я стала домашней. Она – оторвой. Я вдруг полюбила готовить и делать домашнюю работу. Аманда осознала, что мечтает о сцене. Однако характер ни у нее, ни у меня так и не изменился. Она оставалась спокойной. Я – вспыльчивой и чересчур эмоциональной.
– Убью паршивку! – заявляю я и ударяю рукой по столу.
– Не сердись на нее, – заботливо говорит мама. – Лучше расскажи мне, что случилось.
– Не сейчас, мама, – отвечаю я и включаю ноутбук.
Я открываю файл с рукописью. Мне остается дописать еще буквально несколько страниц. После чего я отправлю рукопись Полу, своему издателю. Он перешлет ее редактору. Примерно через две недели моя книга будет опубликована, и Пол устроит мне встречу с моими маленькими читателями.
– Мне жаль, что ты не хочешь обсуждать со мной свои проблемы, – томно произносит мама.
В этот момент я должна проникнуться к ней состраданием и пониманием. Но нет. Я ничего не чувствую.
– Он тебе изменил? – начинает строить догадки мама.
– Тебя это не касается! – негодую я.
Моя мама никогда не отличалась тактичностью. Я до сих пор помню, как она заявила, что я безвкусно одеваюсь при Джоне Меддоке, парне, в которого я была тайно влюблена. И сейчас, когда ей стоит просто пожелать мне удачи и положить трубку, она начинает говорить вещи, которые выводят меня из себя.