Завтракать пошла в ближайшее кафе. Находилась оно в конце улицы, немного правее книжного магазина. В очереди незнакомец спросил, почему Кора ходит в перчатках, хотя на дворе лето. «Ты похожа на мою тещу, когда у нее в голове что-то перегорело», довольно сказал он. От обиды Кора съела на две булочки больше, чем планировала.
Следующие полдня она провела за допотопным компьютером в муниципальной библиотеке имени Пушкина, листая объявления.
Там требовался опыт работы, тут – специальные навыки, куда уж без них. Вскоре Кора почувствовала себя абсолютно бесполезной. Она не владела программированием, не умела водить машину и была не готова ездить в соседнюю область на завод по упаковке печенья.
С трудом удалось выцепить пару заявок о найме продавцов. Кора выписала их в блокнот и пошла по адресам.
– Нет, вы слишком молоденькая, – говорили одни.
– Извините, мест нет, – категорически отвечали другие.
А в газетном киоске, так вообще, осмотрели ее с ног до головы и процедили:
– Это старое объявление, девушка. Нам уже никто не нужен.
К седьмому отказу Кора начала догадываться, что что-то тут не так. Неужели виной всему одежда? Обычное ведь платье цвета бордо, пускай и с крупными бантами, кантиками на подоле и рукавами-фонариками. В Питере на него никто внимания не обратил бы.
Хотелось плакать. Проведя на ногах весь день и потратив часть денег на проезд, она не добилась ничего. «Я избалованная неженка, – поняла Кора, – и они это видят. Я ничего не умею делать. Похоже, пора готовиться к голодной смерти»
На закате она все же вернулась в кафе «Восторг», заказала себе кофе без кофеина, получила в ответ недоуменную реакцию и вконец приуныла. Владелица этого места, дородная женщина, стоявшая на кассе, осторожно поинтересовалась:
– Тяжелый день?
– Если так можно назвать сумбурный поток неудач, преследующих меня с рождения, – то да, тяжелый, – Кора скомкала в руках очередную бумажную салфетку.
– Неужели все настолько плохо?
– Думаю, будь у меня хобби помимо коллекционирования необычной одежды и присмотра за родной матерью, я с меньшим трудом отыскала бы себе работу. Никому не нужны подростки, сидящие на шее у родителей до совершеннолетия.
– Так тебе восемнадцать? А ведь и не дашь, – удивилась толстушка, мило улыбаясь.
Кора смутилась.
– Это для красного словца. Мне шестнадцать – что еще хуже, – ведь меня даже ночным сторожем не возьмут.