Именно так я стал счастливым обладателем неполного сегментарного
нагрудника и наплечников, от какого-то местного доспеха, кожаного
рукава на левую руку и перчатки-краги на правую, а так же поножей с
наколенниками и чашек на мыски сапог. На что и ухлопал большую
часть своего походного бюджета.
Сейчас же пошёл второй день с того момента, как невысокие стены
Гапона скрылись за толстыми кривыми стволами деревьев. Фургон,
споро колеся по жирной, склизкой от напитанного влагой чернозёма
лесной дороге медленно, но верно приближался к очередной горной
гряде. Её сизые, высокие пики тонули в низких медленно ползущих
тучах, которые изредка проливались на нас холодным быстрым дождём.
Сильный ветер гнал их дальше, куда-то на юг, и они рвались в клочки
о зубастые вершины, оставляя свои грязные лоскуты в редких
просветах, сквозь которые было видно унылое серое небо.
Полдень уже минул, и солнце лишь изредка радующее нас своим
присутствием бросало редкие лучи на мокрую спину гобика, всё так же
меланхолично бредущего вперёд, по прорытой редкими крестьянскими
телегами колее. Наши попутчики, укрытые от ветра плотным брезентом
тента, вели тихий, размеренный разговор, мы же с эльфом,
замотавшись в дорожные плащи, купленные опытным в путешествиях
ухатым, привычно сидели на козлах, так же изредка перебрасываясь
ничего не значащими фразами.
Баронессе с самого утра нездоровилось. Сказывались последствия
жизни прожитой в Коттай Дунсоне. На лестной дороге девушку
укачивало, у неё раскраснелись глаза, а от лесных запахов постоянно
болела голова. Серое и унылое утро началось с небольшого скандала,
когда за завтраком Бруно вежливо, как мог, напомнил девушке об
обещанном поцелуе. Подобная бестактность, да ещё и сказанная в то
время когда бледная, с покрасневшими глазами Мари пыталась
втолкнуть в себя хотя бы немного простецкой походной похлёбки,
прорвала и так едва сдерживаемую плотину раздражения.
Расшатанные событиями последних дней нервы Дэ’Жеро сдали. Она
вспыхнула и излила давно копившееся недовольство, да и простую
человеческую обиду на глупо хлопающего глазами парня. Если верить
девушке, Бруно был виноват во всём, начиная с грехопадения местного
Адама и заканчивая колдобинами на дорогах соседнего государства. В
конце концов, когда слова иссякли, а истерика переросла в слёзы,
Мари вскочила и, схватив походный котелок, надела его вместе с ещё
не остывшим содержимым на голову нашего штатного идиота.