– А меня туда пропустят? – Софья вновь повернулась к
мужчине.
– Ты вольна ходить здесь где угодно. – грустно улыбнулся Егор
Степанович. – Я всегда говорил, что это и твой дом. Тебя
проводят.
– Стоп! А кто представляет Россию? Неужели «Сам»? Он будет один?
– дождавшись отрицательного ответа, как-то жалобно попросила
подругу. – Алина, идём со мной…
Удобно устроившаяся в кресле златовласка, даже не
шелохнулась.
– Софья, ну что ты как маленькая! Эфа тебя не съест. Она всегда
к тебе хорошо относилась. Это ты…
– Тариень!!!
– Ой, всё! Иду, иду! Раз уж ты вспомнила моё настоящее имя. Но я
считая…
– Та-а-рр-иии!!
– Молчу, молчу! Пойдём горе ты моё! – ухватив Залезкую за руку,
Алина задорно подмигнула старику, и женщины стремительно скрылись
за дверью.
На минус третьем этаже особняка, действительно располагалась
самая настоящая станция метро. Пусть не столь монументальная как
столичные, она являла собой интересный образец переосмысления
классической советской архитектуры а-ля «Сталинский ампир». С
мрамором, статуями, мозаиками, лепниной и золочением, в то же
время, в некоторых элементах подсматривался совершенно чужой особый
и запоминающийся стиль. Рубленые углы, нехарактерные геометрические
орнаменты, а так же странные пропорции низкорослых человеческих
фигур, изображённых то здесь, то там наравне с рабочими, фермерами
и суровыми «Вежливыми людьми».
Именно об одной из таких скульптурных групп рассказывала только
что прибывшим гостям, Татьяна Эсперская, когда женщины спустившись
в просторном круглом лифте, вышли на перрон. Для Софьи не было
сюрпризом встретить здесь дочь своей лучшей подруги. Она прекрасно
знала, что пассия её старшего сына не просто имеет свой бизнес, а
что он тесно связан с делами Егора Семёновича и она часто бывает в
его особняке. Однако видеть её в роли гида для первых лиц различных
государств оказалось, для Залезкой некоторым шоком. Старик,
конечно, упоминал про какую-то «Танюшу», но в России Татьян
тьма-тьмущая и кто бы знал, что это окажется та самая.
– Как вы видите, антураж станции выполнен в эклектическом
смешении классического оформления первых станций Московского
Метрополитена и стилистических течений, принесённых мастерами из
другого мира. А если быть точным – дворфийской национальной
«Кала-А-Рам». Древней утерянной культуры, ныне возрождаемой
дворфийским народом в подгорях нашего Герцогства.