– Капитан Леанусье, – вывел меня из мрачных фантазий тяжёлый
грудной голос принадлежавший парню в латах. – Я очень сожалею о
своей просьбе многоуважаемый монсеньёр, но не изволили бы вы иметь
милость смочь, позволить себе посвятить меня, что бы я недостойный
узнал…
– Бруно! Мать твою! – взорвался усачь, чем сильно напугал своего
спутника, который пытаясь выговорить витьеватую фразу даже закрыл
глаза от усердия. – Не позорь меня перед людьми! Какой я тебе
«монсеньёр»! Да и вообще – я тебе сколько раз приказывал предстать
пользоваться этим быдлячим штилем! Нормально говори: Что ты хочешь?
Связался с му… с аристократом на нашу голову.
– Ну... я это! Дядь Лех… – смутился и даже покраснел парень в
голосе которого тутже прорезалось что-то простое и деревенское, – а
кто такие «Гневные Кроуны»?
– Клоуны Бруно. Клоуны! Клоуны, это что-то типа шутов.
– Э…
– Мать… Скоморохов. Ты их в родном селе на ярмарке должен был
видеть…
– А!! – в протяжном как будто пришедшем из бочки звуке
чувствовалось узнавание. – А чё? Дядь Жако хотел плясульки
устроить? Это я люблю! Я б Маришку тогда пригласил бы…
– Уй болван… – с тяжёлым вздохом прошептал капитан Лех и провёл
ладонью по своему лицу сверху вниз, дёрнув под конец самого себя за
усы, – Бруно, мальчик мой. Даже если бы Жако устроил праздник, к
Баронессе Мари тебя не подпустили бы и на пушечный выстрел!
– А чё так! – искренне удивился парень хлопая глазами. – У нас в
деревне на танцульках даже жонка священника, Баба Муся со мной
отплясывала. Не брезговала да и на сеновал потом сама меня
позвала!
Парень смутился сказанным и отведя глаза залепетал.
– Ну это… Крыша у неё на сеновале видать прохудилась. Вот она и…
а я пока за инструментами ходил, Отец Евген из ратуши вернулся.
Разозлился почему-то. Сказал что им моя помощь не нужна и прогнал
со двора. Но я не вру! Баба Муся со мной танцевала! Так принято!
Это по-правилам! Так почему же Маришка то не...
– Бруно… – терпение усача похоже было на исходе и только наше
присутствие не позволяло ему перейти на крик, а вот сопровождающая
эту парочку тройка бойцов с топориками уже откровенно ржали. –
Послушай Бруно. Сколько лет ты уже живёшь в этом замке?
– Ну… Раз… Два, три, шесть… – принялся загибать пальцы
парень.
– Четыре, пять! – поправил его капитан. – Пять лет. И ты до сих
пор не понял, что ты не в своей деревне?