Двойной женский визг переходящий в ультразвук сотряс стены
засыпающего замка.
* * *
Юна вся в слезах и соплях прыгнула на меня откуда то сверху,
похоже что прямо из замкового воздуховода по которому между
комнатами распределялись излишки тепла. Я уже почти заснул,
намучившись за последние несколько дней, да ещё и прибавивший во
время двух раундов боя с Бруно. Тёплая постель сработала как тригер
и стоило мне только заперев на все замки и щеколды дверь коснуться
её, как сонное царство Морфея потянуло меня в ведомые дали.
– Там! Чудовище! – рыдала трепеща всем телом змейка обнимая меня
и пытаясь забраться под рубашку. – Оно как заорёт. А Юна, а она, и
Юну и…
Я гладил плачущее создание, сквозь поглощающий меня сон пытаясь
понять суть проблемы и что-то говорил. Ламия что-то отвечала, но
это уже не доходило до моего сознания, однако я был точно уверен,
что когда я отключился, тёплая маленькая змейка уже мирно сопела у
меня на груди.
* * *
В глубине превращённого в конюшню ангара раздувались странные
приглушённые звуки. В самом дальнем конце огромного вырытого ещё
дворфами помещения, скрючившись за небольшим стогом соломы
предавался своим горестям самый несчастный человек в этом замке, а
может быть и на всём белом свете.
Сжавшись в калачик Бруно плакал, засунув в рот большой палец и
тихо подвывая всем скорбям и обидам, что каждый день вываливал на
него этот нечестный к большому ребёнку мир. Виной тому были не
подначки и злые шутки жителей замка, большинство из них оруженосец
просто не понимал, а то что доходило до его невеликого ума,
казалось ему странным и вызывало скорее удивление, нежели
расстройство.
Он приходил сюда уже на протяжении пяти лет, в первую очередь
чтобы погрустить о родном доме, маме, папе, братьях и сёстрах, что
остались счастливо жить в родной деревне, в то время как его
забрали куда-то, что бы сделать благородным человеком. И он
старался – он действительно старался в меру своего понимания и
каждый день делал новые открытия на своём тернистом пути к
рыцарскому званию.
Он всегда слушался тех, кто пытался его чему-то научить и
однажды запомнив что хорошо, а что плохо пытался защитить всех
окружающий от этого гипотетического «плохо». Его не понимали,
ругали, наказывали – но он всё шёл к своей цели, свято веря в то
что ему говорили уважаемые люди как и в то, что он всё делает
правильно.