Через два дня после свадьбы Кирилл явился к архиерею.
– А-а!.. – приветливо встретил его архиерей. – Знаю, знаю. Отец Гавриил мне сказывал. Хорошую девицу в жены взял. Ну а я тебе место уготовал. Это будет поблизости к твоей родине. Местечко Луговое знаешь?
– Местечко Луговое?!
– Ты что же, недоволен?
– Там два священника, ваше преосвященство!
– Ну, и ты будешь настоятелем.
– Боюсь я этого. Уживемся ли?
– Ты-то? С твоей-то голубиной кротостью? Нет, нет, уж ты не возражай. Я решил, так тому и быть. Все-таки в местечке есть и базар, и школа, и почта. Не глушь какая-нибудь… Готовься. В пятницу праздник, мы тебя в диаконы возведем, а в воскресенье и в иереи. Иди с Богом.
Кирилл больше не возражал. Но он был крайне недоволен назначением. Местечко Луговое – огромное по размерам, с массой прихожан. Это его не пугало. Но там он будет не один. Все его планы будут встречать противодействие в товарище. Найти в нем помощника он даже не рассчитывал. Пойдут несогласия, дрязги, подкопы, то есть как раз то, чего он больше всего боялся. Но настойчиво возражать архиерею, который с первого же шага так много для него сделал и так сочувственно отнесся к его планам, он не решился. Он сказал себе: «Будь что будет. Что бы там ни было, я буду тянуть свою линию. Ничто не заставит меня свернуть с намеченного пути и жить не так, как я решил. Почем знать? Может быть, это и к лучшему!».
С этого времени он начал ощущать постоянное волнение. То, что теоретически сложилось в его голове, начинало осуществляться. Подходила практика, к которой надо быть готовым. Иногда он садился около Муры, брал ее руки и говорил:
– Ах, Мура! страшно! Задача трудная, хватит ли сил?
Мура совсем неясно представляла себе сущность этой «задачи». Но и ей делалось страшно, потому что он так говорил. Сомнение, однако, проходило; он тут же прогонял из головы мрачную мысль и объявлял, что это не больше, как настроение, и что он не имеет никаких оснований сомневаться в своих силах.
– Мы такие молодые с тобой, Мура!.. Когда состаримся, тогда будем сомневаться!..
Мура подтверждала и это. Она была его отголоском. Она любила в нем своего мужа – молодого, умного, симпатичного, сердечного, считая его необычайно развитым и даже ученым, а его идеи высокими и для нее недосягаемыми.
В пятницу Кирилл пришел домой из церкви в рясе. Мура, увидав его в этом костюме, чуть не упала в легкий обморок, а очнувшись, начала плакать.