– Вам что же никто ничего не сказал? – соседка смотрела на меня с удивлением и плохо скрываемым любопытством.
– Простите, но я действительно очень устала.
– Да-да, конечно, все разговоры потом. Я много чего могу рассказать вам про вашего отца, да и про бабушку тоже.
Я неопределенно пожала плечами. Сейчас я ничего не хотела знать, мне просто нужно было остаться одной, с котом, то есть, но без людей. Сутки в плацкартном вагоне вконец лишили меня всяких сил. Хотя в поезде никто и не пытался со мной заговорить, большую часть пути я просто лежала, отвернувшись к стенке на своей верхней полке, делая вид, что сплю. И пусть мне хотелось плакать, даже выть, но в тот момент я не могла себе этого позволить. Я мечтала, что смогу это сделать в самое ближайшее время и не могла дождаться, когда моя разговорчивая соседка оставит меня в покое.
– Ладно, Лиза, я пойду, если что звоните. Надеюсь, у нас с вами еще будет много времени для совместных чаепитий. Тем более, что ваш Мефистофель привык уж к обществу моей Матильды. Это кошка моя, – пояснила она, хотя мне было все равно, кто такая Матильда.
Через полчаса я наконец-то осталась одна внутри своего нового дома и смогла свободно все осмотреть без посторонних глаз. Дом был небольшой, две комнаты и кухня наверху, а внизу книжный магазин. По завещанию отца, я не могла переоборудовать книжный магазин во что-то другое, зато сам магазин могла открыть хоть завтра. Когда я только зашла в это помещение, то мне показалось, словно его закрыли всего пару часов назад. Книжные стеллажи, заполненные многочисленными книгами. Касса и вазочка с конфетами около нее. Была даже кофе-машина. Оставалось только смахнуть пыль, и завтра магазинчик был бы готов к открытию.
Конечно, в ближайшее время еще предстояло зарегистрироваться в налоговой, если я, действительно, планировала стать владелицей книжного магазина. Но пока еще не решила. Денег у меня немного, но на пару месяцев скромной жизни хватить должно.
Я поставила чемодан в маленькую комнату, которую определила как свою, потому что там были нежно-зеленые обои в мелкий розовый цветочек, а в другой соседней – строгие синие. В комнате с цветочными обоями стояли двуспальная кровать с одним матрасом, темно-коричневый шкаф и кресло, обитое зеленым бархатом. Больше там ничего не было, да, наверно, и не уместилось бы. Даже шторы на окнах отсутствовали, видимо, потому что окна мансардные. Другая комната была центральной и более просторной, с двумя большими окнами. В ней располагались диван, шкаф и комод, на котором стоял небольшой телевизор. Скорее всего, комната, которую выбрала я для себя, была бабушкиной, а другая – папиной.