– А разбогатеть желания нет?
– У кого же нет такого желания? Вестимо, с деньгами лучше, чем без них, – резонно заметил Куляев.
– Я могу подсобить тебе, но ты тоже мне должен помочь.
– Давай, я готов, что нужно делать?
– Да ничего особенного. Только тут вначале надо будет свои вложить. У тебя деньги есть?
– Есть немного. А сколько надо?
– Тысяч пять есть?
– Пять тысяч?! – изумился Куляев. – Нет, столько у меня нет.
– А сколько есть? Может, три тысячи есть?
– Да у меня, может, только тысяча наберется, – растерянно протянул Иван. Становилось обидно: вроде предложили разбогатеть, и получается, что для этого как раз богатство и нужно. Но неожиданно попутчик обрадовал:
– Ладно, давай свою тысячу, для начала хватит, – чуть помолчав, промолвил он.
– Хорошо, вот только в Касимов приедем. А что делать надо и когда приварок будет? Долго прибыли ждать? – Куляев решил, что ему предлагают вложиться в коммерческое предприятие.
– Да ждать недолго. Если ты мне завтра эту тысячу дашь, то через три дня уже полторы получишь.
– Врешь ты небось, какие полторы тысячи за три дня?
– Не вру, все будет.
– Рассказывай как, а то сдается мне, что заливать ты мастер. – Куляева все больше грыз червь сомнения.
– Только это… Ты язык за зубами держать умеешь? – изобразил колебания новоявленный благодетель.
– Умею. Вот тебе крест. – Жажда наживы уже крепко проникла в душу Ивана, напрочь отбив способность рассуждать логично и осторожно. Незнакомец сообразил, что рыбка сидит на крючке прочно, и начал излагать план:
– Ты дашь мне эту тысячу сторублевыми купюрами. У меня есть такой специальный раствор, его один знакомый химик разработал, только ты про него никому не говори. Секрет это большой, государственная тайна. – Последняя фраза сопровождалась понижением голоса и соответствующей жестикуляцией: Дмитрий Васильевич испуганно оглянулся и даже наклонился к уху собеседника, прикрывая собственный рот ладонью, словно на пустынной дороге, кроме лошади, их кто-то мог услышать.
– Да я же сказал: могила! – горячо и нетерпеливо заверил Куляев, но тоже испуганно осмотрелся на предмет случайных ушей. Но уши были только лошадиные, и то они меньше всего интересовались разговорами двух седоков, только временами подергивались, чтобы согнать надоедливых мух.
– Ладно, слушай дальше, – милостиво разрешил Дмитрий Васильевич. – Так вот ты даешь мне эти купюры, я их смачиваю этим раствором, и мы их прижимаем к чистой бумаге, кладем под пресс, ждем.