Необходимо признаться, что пробел образования Дмитрия в отношении бойлеров оправдывала только парадигма «Нельзя объять необъятное». Видел он такие, втиснутые в морские контейнеры нагревательные котлы, первый раз в жизни. А приехал контролировать их соответствие контракту. Фирма знает о его нехватке образования и пытается это использовать. Хорошо, еще в Дели Слава-Танк предупредил о жульничестве как начале деловых отношений в Индии.
Осматривая это чудо техники котлостроения (так говорил Кабраджи), заметил на приборных панелях крепежные отверстия, т. е. дырки, куда, наверное, должны были привинтить какие-нибудь приборы, на одном из уже привинченных, засек треснутое стекло и решил – хватит! Для блефа.
Повернулся и пошел к выходу из цеха, загадав принимающей стороне загадку. Гаген догнал у машин с вопросом, мол, куда? Садясь в свою потрепанную «тройку», Дмитрий выразил неудовольствие вызовом на приемку недоделанного бойлера и отказался перечислять недоделки. Прибегнул к старому приему- сами знаете, что не так, если до утра не исправите – не подпишу разрешение на отгрузку, уеду. Вечером Дмитрия пригласили на ужин. Собрались все: знакомые Гаген и Кабраджи, руководство фирмы и ее владелец. Наперебой воспевали хвалу бывшему приемщику, которого называли Peter the Great. Как выяснилось, старшие руководители производства по привычке считали, что Петр все контролирует и не проверили готовность оборудования. Интересно, что он приехал в Пуну, владея английским на уровне выпускника средней школы и за два года дошел до обучения на собственном английском инженеров фирмы основам автоматики. С помощью жестов и словаря.
Кабраджи рассказывал о работе с Петром Великим и на его глазах сверкали настоящие слезы. За это время Петр полностью перестроил производственный цикл и его команд очень не хватает, в чем Дмитрий сегодня убедился.
Пришлось принять это объяснение и отложить производственные вопросы на завтра. К полуночи закончили ужин и Дмитрий оказался в номере. Удивила кровать свисающим с потолка балдахином. Эта кисея показалась данью экзотике, но уже следующее утро доказало обратное. На случайно высунувшейся из-под полога щиколотке левой ноги насчитал 14 комариных укусов. Во время завтрака Гаген разъяснил энтомологическую обстановку в городе. Две городские речки Мула и Мута заросли гиацинтами (не путать с теми, что растут на подоконниках) сплошным ковром покрывших водную поверхность. Этот цветок называют «голубой чумой» за скорость распространения. Для комаров такая крыша оптимальна, и они захватили город. При попытке очистить реки от зеленой коросты погибли укушенные водяными змеями рабочие. Изобрели машинно-лодочный способ очистки рек: на лодках завозили бороны и тракторами вытаскивали с цветочками на берег. Это дало результат и тысячи окрестных крестьян, бежавших от комаров из деревень в город, побежали обратно.