Взрослея, при раздумьях, Владик начинает понимать, что слова фальшивы, что слова и у взрослых, и у детей, расходятся с делом. И это первое сильное впечатление сохранилось навсегда.
После своих детских выводов он уже всю жизнь печалится о смерти царящей вокруг, о страшных войнах, о терроре палачей народов. С клинической точки зрения, это становится, в некотором роде, навязчивой идеей Владислава. Его приводит в ярость словоблудие политиканов, на словах ратующих за добро, а на деле творящих зло. Он не признает «миротворцев», витийствующих о разоружении для других и сидящих на горах оружия для себя, презирает «пацифистов» – всяческих лордов, заседающих в теплых парламентах или псевдо правозащитников местного разлива, под шумок провоцирующих братоубийственную вражду. Он ненавидит «судей», отправляющих на казнь невиновных, осуждаемых по наветам и ложным доносам. О, бескомпромиссная молодость!
Но и через пятьдесят лет, даже будучи уже взрослым, умудренным человеком, Владислав Александрович все еще продолжает недоумевать. Он, видите ли, поражается неразумию других взрослых, следующих тому, давнему детскому закону о необходимости убийства – неразумию ученых, инженеров, продажных и наивных, создавших атомное оружие. На конкурс памятника Ферми он, как маститый архитектор, представит проект, на котором изображена виселица с подвешенным за ногу этим злым гением человечества, точно так, как был подвешен Муссолини. Но дуче кажется добрым ангелом по сравнению с этим дьяволом в человеческой плоти. И мысленно Владислав Александрович будет аплодировать «раскаявшимся» Оппенгеймеру и Сахарову, выступившим против чудовищной милитаризации, против возможности стократного уничтожения человечества атомным оружием, в создании которого они так опрометчиво участвовали. Высокое звание – Ученый – априори на планетарном уровне предполагает высшую степень ответственности за содеянное! Не просчитывает ситуацию, хотя бы на два-три хода вперед, только идиот. А если от твоего решения зависят судьбы миллионов людей? Если решение проблемы имеет не только узко теоретическое, лабораторное значение, а, как вдруг оказывается, интересует «широкие круги общественности», как правило носящих погоны? Высоконравственную базу под смертельную опасность подвести легко. Но как потом дальше жить, если это сделал ТЫ?!