Саша помнил, что там, на Алтае похоронен его дед и оттуда уходил на фронт его отец, оставив в глухом селе бабушку Катю совершенно одну. Он с большим вниманием слушал даже заметно приукрашенные рассказы сержанта о сибирском крае, куда волею судьбы были заброшены старшие Щеголевы.
Почему-то Александр не стал рассказывать об алтайской ссылке своих родственников новоявленному владимирцу, хотя большинство русских поселенцев оказались в разное время в тех краях отнюдь не по своей воле. Еще со времен царя Алексея Михайловича туда отправляли преступников на поселение просто вместо наказания и даже вместо смертной казни.
За столом, в присутствии каких-то родственников жены, Десятков красочно живописал о своей теперешней гражданской «шикарной» жизни в престольном граде Владимире, забыв откуда родом Щеголев или считая, что такие развлечения как посещение ресторана, парка культуры и отдыха недоступны для простого человека и в Ленинграде. За праздничным столом, Саша испытал странное чувство окончательной свободы: он мог пить водку не таясь, и ничего за это ему не грозило. Если в меру, конечно. В голове мелькнуло, что как-то глупо мерить подлинную свободу водкой, но это, наверное, было для него просто символом отмены всех запретов.
В общем, еще один прощальный армейский вечер с выходцем из далекого Бийска, прошел для совсем еще молодых ребят хорошо и весело. У них все было впереди, и перед ними только-только открылась новая страница жизни. И кто знает, как распорядится Господь их судьбой…
Одним словом, на вокзал они с Десятковым пошли только на следующее утро, и Саша неприятно удивился, узнав, что поезда на Ленинград ходят не каждый день. Под прикрытием друга было все-таки не так опасно находиться на владимирском вокзале в гражданке. Патрулей и знакомых офицеров на горизонте, кажется, не просматривалось, но требовалось держать ухо востро. Они купили билет на электричку до Москвы, и Саша легко простился с Десятковым.
Его ждал Питер! И больше они со своим сержантом не виделись уже никогда.
Возвращаясь назад, в смысле, вперед – к Сашиному экстремальному отъезду из Москвы, можно было уже с уверенностью сказать, что беда прошла стороной. После инцидента на вокзале, и когда поезд набрал приличный ход, Александр вылез из спасительного купе, помылся, почистил одежду и прошел в свой законный вагон. Действовал он все же с некоторой опаской, – кто его знает, что успел сделать и кого смог предупредить патрульный офицер. Ведь получил-то он прилично, да еще при исполнении! Пусть простят Щеголева и этот офицер, и родная армия – на кону действительно стояла свобода!