Голова кружится, как будто я плыву по воздуху. Кто это заглядывает в норку? Нет… это мне показалось. Даже думать стало трудно, не то чтобы решать. Ой, сколько зёрен, и все такие крупные, золотистые. Есть не хочется, но нужно подкрепиться, что-то я слаба стала. Съем несколько зёрнышек. Что такое, исчезли зёрна… Нет, если я сейчас не выберусь за едой, то мне крышка. Пойду, пожалуй, буду думать, что это мне кажется, что я всё еще в норке, а сама пойду. Сейчас встаю… Как стены качаются, а-а-а-, нет. Это меня качает. Как бы не промахнуться мимо выхода и не удариться бы об стену. Так, вот выход, просунуть голову, так, вот я и вышла, какой яркий свет, ничего не вижу. В какой стороне амбар – то? Ну-ка, ну-ка, кажется там. Вот, ничего страшного, я иду по двору, нет, я в норке, мне только кажется, что я иду по двору. Ноги совсем не слушаются. Прилягу-ка я немного отдохну. Теперь мне кажется, что я лежу посреди двора и отдыхаю, а на самом деле я в норке. А вот мне кажется, что ко мне идет кот, лениво так идет, недоверчиво. Какие страшные у меня, однако, видения. Хорошо, что мне это только кажется. Вздремну, пожалуй. А все-таки хорёк симпатичнее кота. Надо же, какое противное слово – «кот». Кот, наверное, фарширован зёрнышками…
Кот подошел, понюхал мышку и подумал: «Что-то мыши стали не те, что во времена моей молодости, худые какие-то, холодные, совершенно неаппетитные». Тронул мышку лапой, фыркнул и пошел греться к амбару, на солнышко.
Сегодня у Белочки выдался несчастливый день. Вообще-то Белочка была счастлива. Очень счастлива. Просто безумно. И также безумно она была занята. Настолько занята, что у нее минутки не оставалось, чтобы порадоваться своему счастью. Особенно Белочке приятно было сознавать, что она сама, своими лапками, своими зубками, а иногда, чего греха таить, – и своим пушистым по тогдашней моде хвостиком, сделала себе своё счастье. Своё счастье сама себе сделала. Вот это было очень приятно. Ведь подумать только, что из себя Белочка представляла раньше, давно, очень давно, еще прошлым летом, когда она не была счастлива. Она страдала. Тогда была масса причин для страданий. Она страдала по одному знакомому Еноту. Страдала от того, что у нее нет нарядов. Страдала от обид, которые ей наносили разные знакомые Белки. Ну, посудите сами. Енот, конечно, был очень славный, но такой же глупый, такой же неустроенный и такой же несчастный, какой была и Белочка в те бесконечно далёкие дни прошлого лета.