Иван переступил порог, тут же отошел в сторону и присел, чтобы не оказаться на линии огня друзей. Перед ними был обычный ремонтный отсек автосалона средней руки: три автоподъемника, вибростенд и другое оборудование для диагностики и ремонта. Помещение освещалось через несколько окон, расположенных под самой крышей. Через секунду парни обнаружили источник шума, вернее, он обнаружил сам себя.
Медленный едва живой зомби в рабочем комбинезоне с трудом брел вдоль стены, еле передвигая ноги. Он задевал инструменты, валявшиеся на полу, и те негромко позвякивали на кафельной плитке.
– Ну, так даже не интересно – один полудохлый канн, скучно, – скривил наигранную гримасу Андрей.
Иван, напротив, с серьезным видом осматривал противника:
– Не каркай. Хорошо, если один.
Зомби поднял глаза на людей. Он представлял собой жалкое зрелище: щуплое, субтильное тело подростка, изможденное долгим голоданием и обезвоживанием. До заражения паренек учился в техникуме и подрабатывал здесь по нескольку часов в день. Сейчас лицом и всем своим видом он больше напоминал старика. Инфицированный сильно ссутулился и шаркал ногами по полу из последних сил. На его худом лице выделялись большие серые глаза, которые безучастно смотрели на незнакомцев. Но чем дольше он вглядывался в силуэты людей, тем сильнее в его взгляде разгорался жадный огонь.
После заражения парнишка не смог найти выход на улицу и бродил в четырех стенах, мучаясь от голода и жажды. Спецовка как мешок висела на исхудавшем теле, волосы поседели, кожа стала свинцового цвета и покрылась трещинами и язвами. Лицо ссохлось, а губы стали настолько тонкими, что под ними виднелись пожелтевшие зубы. Инфицированный источал отвратительный запах грязного человеческого тела и испражнений.
Зомби уставился на людей. Взгляд его потемневших ввалившихся глаз выражал одновременно ярость и отчаяние, злость и панику, пустоту и неизбежность. Это был взгляд живого мертвеца, мечтающего о том, чтобы его скитаниям пришел конец и он обрел покой. Зараженный замер, его глаза прищурились, а губы шевелились, как будто он что-то бормотал себе под нос. В его сознании происходили какие-то изменения. С большой натяжкой можно было предположить, что инфицированный думал. Уставившись на Макса, людоед приоткрыл рот с почерневшими деснами, и издал что-то среднее между шипением и стоном.