– Гильза. – Коган подбежал и, опустившись на одно колено рядом с Буториным, протянул ладонь с гильзой.
Виктор взял гильзу, поднес к лицу. От нее сильно пахло сгоревшим порохом. Шелестов остановился чуть в стороне, оглядываясь по сторонам. Если горец бросил оружие, это не значит, что у него нет другого. Например, пистолета. Но куда он делся? И тут слева вдоль склона посыпались мелкие камни. Оперативники вскочили и бросились на звук осыпающихся камней. Буквально несколько шагов, и они выбежали на открытое пространство. Камешки еще осыпались по козьей тропе, шедшей между большими зубьями скал вверх по склону. И в конце она снова уходила в горы. И там скрылся тот самый стрелок.
Шелестов бросился вперед, старясь не приближаться к краю тропы, к пропасти глубиной в несколько сот метров. Буторин и Коган поспешили следом, держа оружие наготове. Шелестову, который шел первым, приходилось смотреть и вперед, и под ноги. И все же он оступился. Мелкие камни поехали вниз с тропы, и оперативник упал на бок. Тело сразу стало сползать вниз, к краю пропасти. Пальцы Шелестова пытались вцепиться во что-то твердое, но под руками была только ползущая и все ускоряющая движение масса мелких и средних камней. Еще миг – и он с грудой камней полетит вниз. Буторин успел сорвать с себя портупею и, упав на живот на твердом месте, бросил конец ремня Шелестову. Максим успел поймать конец кожаного ремня, стиснул его пальцами, но рука соскальзывала. Из последних сил он выбросил вперед вторую руку, рискуя ускорить падение резкими движениями тела, но пальцы второй руки все же вцепились в офицерский ремень.
Буторин едва держал ремень. Казалось, что кожа на ладони вот-вот лопнет от напряжения. Самое страшное было то, что Шелестов, ухватившись, как казалось, надежно за ремень, теперь стаскивал вниз следом за собой и Буторина. Виктор схватился рукой за острый выступ скалы, обхватил его сгибом локтя, но скала на деле оказалась лишь острым камнем, который под тяжестью человеческого тела вывернулся из земли и пополз вниз. И в последний момент пальцы Когана ухватились за сапог Буторина. Оперативник сидел на твердой земле, упершись каблуками в почву, и держал Буторина за ногу.
– Виктор, не дергайся! – хрипло сказал Коган. – Я держу, ты только не шевелись. Пусть Максим выбирается. Ты держи его, и пусть он по ремню выбирается, потом вытянем тебя. Я хорошо держу, не волнуйся.