– Я сказал – нет. Шторм должен скоро стихнуть, тогда организуем поиск. Рисковать людьми я не буду.
– Собой рисковать боишься, – раздался раздражённый голос помощника.
– Не боюсь, – запальчиво возразил командир и поспешно добавил, – «Сейчас мы ему всё равно не поможем, а людей погубим». Он проследил, как выполняется его приказ, и нетвёрдыми шагами отправился в каюту комдива.
– Что такой бледный? – спросил улыбающийся адмирал, подобревший и раскрасневшийся от уже выпитого коньяка.
– Товарищ комдив, разрешите доложить! Во время проводимого на корпусе ремонта старпома смыло волной за борт.
– Что? – комдив чуть не поперхнулся от неожиданности, – «Как смыло? Да ты в своём уме, командир? Нас же с тобой теперь по стенке размажут. До конца жизни не отмыться». Он перевёл дыхание и вдруг продолжил уже совсем другим тоном, – «Как он посмел? Я же запретил ему выходить наверх! Невыполнение приказа, самовольство. Совсем ты своих людей распустил, командир. Почему ослушался? Почему наверх полез»? – закричал он ещё громче, услышав чьи-то шаги по коридору. И совсем тихо, почти прошипел в ухо командиру: – «Запомни, он нарушил мой приказ. Он полез туда самовольно. Слышишь? Самовольно»!
Ветер вскоре действительно стал стихать. На корпус лодки вышла группа спасателей, но сколько ни всматривались моряки в мутные ещё бурлящие волны, они не увидели за бортом никаких следов упавшего туда человека.
Через двое суток молчаливая лодка вернулась в базу, неся с собой горькую весть о погибшем товарище. Командир отправил помощника сообщить жене старпома о гибели мужа.
– Да, и скажи ей, что он сам туда полез, сам. Его никто не посылал.
Помощник пристально посмотрел на командира, молча повернулся, но уже у самого выхода остановился и произнёс:
– Товарищ командир, я подам рапорт о переводе на другое формирование. Я думаю, что не смогу больше служить вместе с вами.
Командир сжал до скрежета челюсти, а потом едва слышно произнёс:
– Это ваше личное дело. Можете идти.
– Есть, – кратко прозвучало в ответ, и дверь каюты закрылась.
Глава 2
Старпом вышел из центрального поста молча и порывисто. Он почти не разговаривал, лишь бегающие желваки выдавали крайнюю степень возбуждения и злости. Приказ выполнять надо. Надо вопреки разумному предложению переждать шторм. Срочности пока нет. Судя по всему больших повреждений на корпусе не было. Что за окаянная спешка? Самое главное, кроме барских амбиций комдива, да его желания, чтобы все немедленно бросались ему угождать, никаких иных причин так торопиться с ремонтом не существовало. Старпом угождать не любил, но, чувствуя себя глубоко задетым и уязвлённым, хорошо понимая всю эгоистичность и бессмысленность приказа, всё же не мог не подчиниться ему.