Заснула под утро, но и отдохнуть толком не получилось. На рассвете в покоях появилось сразу несколько служанок.
Меня проводили в комнату, предназначенную для ванных процедур. Там, в объёмной купели, приняла тёплую ванну, где окончательно проснулась. Меня тщательно вымыли, натёрли душистыми маслами с запахами лимона и пачули, привели волосы и ногти в порядок. Уж молчу о депиляции, которой нещадно подвергли всё тело перед успокаивающими процедурами. Это было больно. По-настоящему. И всё же мазь, переданная Тором, оказалась чудом из чудес. В мгновение сняла зуд и неприятные ощущения, сделав кожу шелковистой и бархатной.
Потом был лёгкий завтрак. Пара хлебцев с кусочком сыра и нечто, похожее на йогурт, должны были приглушить чувство голода, не более. Надо ли говорить, что встала из-за стола полуголодной? Может, и к лучшему. При мысли о том, что впереди церемония, жрецы, переезд во дворец, первая брачная ночь, которой быть не должно, начинало потряхивать. Ну почему так? Вот вроде бы замуж выходит Виянна, но все прелести неизбежного события испытываю я?
Пока Лёнка завивала и укладывала мои волосы в причёску, принесли платье. Свадебное, из тончайшего кружева, сотканного вручную несколькими десятками белошвеек, с длинной вуалью. Сплошь расшитое золотом, серебром и прозрачными драгоценными фирсанитами, похожими на бриллианты.
Платье, достойное королевы, оказалось неимоверно тяжёлым и полностью закрытым. Скорее орудие пытки, чем прекрасный наряд, в котором будешь ловить восторженные взгляды и вздохи.
Затянутая в корсет, я мечтала, чтобы этот день поскорей закончился. Пыталась самостоятельно сделать шаг, когда в спальные покои зашёл Фектист. Увидев «папочку», еле сдержала смешок. И почему этот грозный мужчина внезапно напомнил мне бойцовского петуха? Не потому ли, что на нём были ярко-красная рубашка с широкими рукавами, зелёный жилет, расшитый камнями, тёмно-синие штаны, заправленные в сапоги? Не хватало только шляпы с перьями. Ох, не хватало.
— Виянна, — произнёс он, — ты готова?
— Да.
Фектист щёлкнул пальцами, и тут же слуги выскочили вон, оставляя меня наедине с «родителем». Он прищурился так, что насмешливая улыбка в мгновение растворилась от выплеснутых на меня презрения и злобы.
— Надеюсь, ты будешь благоразумной, Виттория. Нарушишь условия — я найду способ заставить тебя пожалеть об ошибке.