– А что ж тогда по юристам скачем, как блоха по яйцам? И кстати, как ты собираешься с ним рассчитываться, натурой? – Юра хохотнул, запрокидывая голову и тяжело вздохнул, опираясь плечом о косяк. – Господи, Мира, у тебя же никаких денег не хватит оплатить адвоката.
– Знаешь, когда адвокат говорит, что его гонорар будет рассчитываться с финансов, отсуженных у изменника мужа, наверное, сто процентов уверен в том, что он выиграет.
Юра качнулся ко мне, перехватил за плечо, резко дёрнул на себя, словно бы стараясь таким образом ударить меня, но я успела выставить локоть вперёд. И поэтому Юра сам пострадал больше от этого действия: локоть влетел ему между рёбрами так, что он вздохнул, резко набрав полную грудь воздуха.
— Ты со мной не играй. Если я сказал, я пришёл домой, значит, я пришёл домой.
— А что там уже не кормят? Или считаешь, что старая лошадь бараны не портит?
Я даже постаралась состряпать какую-то едкую ухмылку. Но Юра сдавил мой локоть таким образом, что руку прострелило болью.
— Я вообще-то хозяин в этой семье, главный, захотел — ушёл, захотел — пришёл, — произнёс он с таким пренебрежением, как будто бы я ничего не значащая букашка. — Если ты не научишься и не станешь прямо сейчас покладистой милой жёнушкой, на которую снизошло счастье в виде моей персоны, появившееся на ночь глядя здесь, то , наверное, мы с тобой будем разговаривать по-другому…
— Как мы с тобой будем разговаривать? Снова ты герой, а я молчу? Продолжишь рассказывать всем своим знакомым, хвалиться талантливой дочерью, красавицей умницей, которая вышла замуж за гениального финансиста. Или, может быть продолжишь козырять Антоном, который для своих лет имеет уже неплохой послужной список, или все-таки наконец-то вспомнишь о том, что у тебя есть третья дочь? Этим собрался козырять? Тем, что двадцать семь лет ты меня использовал как инкубатор, а потом, когда вдруг инкубатор перестал пирожки выдавать тебе по щелчку пальцев, решил сменить его? Но там, видимо, тоже что-то не получилось. Да?
Я говорила тихо, сбивчиво, но это были единственные мысли, которые приходили мне в голову.
Я действительно себя после его ухода чувствовала какой-то использованной, отработанной, что ли, неправильной и ненормальной в контексте того, что должна ощущать женщина в разводе: боль, ярость, а я именно чувствовала себя презервативом.