Так много пафоса, громких слов звучит в его речи. Он мажет ленивым взглядом по всем присутствующим, не замечая меня. Я не хочу его видеть. Я не хочу, чтобы он видел меня. Жмусь ближе к Лене, чтобы спрятаться за её спиной.
— Я благодарен каждому из вас, за ваш неизмеримый вклад и отдачу. За то, что вы тренируете наших будущих чемпионов, — Леонов поднимает бокал вверх, — Дальше только больше!
Он салютует всем бокалом, а зал наполняется возгласами и овациями.
Я не знаю, где нахожу силы, чтобы просто стоять. Меня шатает, а пульс предательски только больше разгоняется.
Та спутница, что пришла с ним, аккуратно касается его пиджака, что-то шепчет ему на ухо, из-за чего он расплывается в улыбке, а после опускает свою ладонь ей на талию.
Василиса…
Тебе не больно. Не больно, слышишь? Ты просто не ожидала его увидеть.
Но тебе не больно!
Его спутница запрокидывает голову назад, а после начинает весело хохотать. Он поднимает глаза вверх, делает это как-то резко и неожиданно.
Ловит мой взгляд, мы смотрим друг на друга, и всё вокруг начинает замедляться, словно в фильме.
— Лен, — хриплю, чувствуя, как горит моё лицо, — Я пойду в уборную отойду.
— Давай, Васюш, беги.
И я сбега́ю. Потому что это просто невозможно.
Мне казалось, что жизнь начала налаживаться. Я наконец-то почувствовала её вкус. Я стала радоваться, как и раньше, обычным житейским мелочам. Я перестала болезненно воспринимать мамочек с колясками и счастливых жён.
Я с трудом поставила себя на ноги, активно занялась тренерством, и дала себе возможность просто жить… А теперь, он вновь появляется на горизонте, как царь и Бог, как вершитель.
Я молила небеса, чтобы он исчез. Чтобы наши пути больше никогда не пересеклись, так почему же это случилось? Я недостаточно настрадалась?
Ополаскиваю лицо прохладной водой, внимательно смотрю на себя в зеркало.
Вась, нужно собраться!
Он не должен понять, как внутри тебя всё рвётся и ломается только от одного взгляда. Ты больше не позволишь ему сделать больно, ты больше не дашь ему возможности издеваться.
Я произношу эти слова как мантру в голове, плотно укореняя мысли, чтобы они засели там.
Когда дёргаю ручку уборной и выхожу в холл, тут же вижу перед собой Марка. Он лениво опирается спиной о колонну, руки сложены на груди, а взгляд бегает по моему лицу.