Когда-то давно уже случилась трагедия, чуть не повлекшая за собой смерть империи. Какой-то из императоров прошлого объявил «право пары» увидев красивую девочку. Говорят, малышка была так хороша, что змей не смог себя контролировать. Он забрал ребенка во дворец и сделал своей шали. Но в двадцать лет метки на девочке не появилось. Зато она появилась на одной из благородных нагинь, посетивших дворец во время праздника урожая. И знаете, что сделал принц? Правильно, поспешил избавиться от любовницы. Он же встретил пару. Самое ценное, что могло быть в жизни нага. Вот только за годы, прожитые во дворце, девочка успела не только влюбиться в своего правителя, но и изрядно поднатореть в дворцовых интригах. Она убила и нагиню, и принца, и себя. Точнее, принц сам умер, не пережив смерти пары.
К счастью, у бестолкового принца успел родиться сын, Ламбир третий, который был достаточно силен, чтобы контролировать магические потоки империи. Он и создал указ, который запрещал нагам приближаться к несовершеннолетним детям, чтобы в дальнейшем избежать подобных трагедий. Но запретный плод для некоторых рептилий был слишком уж сладок. Особенно для таких тупых, как аль' Бадрах.
- Вы Леди, беситесь, потому что никому не нужны! – в свои слова змей попытался вложить максимум презрения. – Вы сгниете в этих стенах, бегая за нашими хвостами, как монастырская собака! Безродная шавка!
- Вам не стоит так обо мне беспокоиться, шари! – снова защебетала я. – Наши псы живут в отдельных псарнях! за Ними чудесно ухаживают! А наших щенков поставляют для императорской охраны!
- Что ты несссешь?! – моего сладкого напора наг не выдержал.
Видимо, он решил реабилитироваться в глазах товарищей, начал увеличиваться в размерах и поднялся на хвосте, как будто хотел достать до потолка. Будто это могло напугать женщину, которая попала в мир, где даже средство для мытья посуды еще не изобрели.
Настоятельница хотела вмешаться, но тут случилось то, к чему никто не был готов. Круглый витраж потолка лопнул и мелким сверкающим дождем осыпался прямо мне на голову. Я зажмурилась, чтобы осколки случайно не попали в глаза, мысленно посочувствовала неизвестному художнику, ибо всегда неприятно, когда твоя работа вот так вот умирает, а потом почувствовала, как острая боль пронзила кожу под ключицей. Я не сразу поняла, что произошло. Аккуратно открыла глаза и по мерзкой улыбке шари поняла, что ничего хорошего мне не светит.