МАНДЕЛЬШТАМ. Совершенно верно.
МАЯКОВСКИЙ. Даже Горькому надоело защищать искусство и литературу прошлого. Все это надо сжечь. Как сжигают собственную темницу. Поджег библиотеки в Александрии – лучшее деяние римлян. Не нуждаемся вы еще в нескольких сотнях греческих пьес. Одна честная новая пьеса лучше всего этого заплесневелого дерьма. Используй и сожги. Такова жизнь.
МАНДЕЛЬШТАМ. В России граница между революционером и пироманьяком практически стерта. Уничтожь прошлое, и ты уничтожишь себя. Ты весь слеплен из прошлого.
МАЯКОВСКИЙ. Но то, что пишу – будущее.
МАНДЕЛЬШТАМ. Это пропаганда.
МАЯКОВСКИЙ. Но пропаганда для революции.
МАНДЕЛЬШТАМ. Любая пропаганда – дерьмо.
МАЯКОВСКИЙ. Но дерьмо полезное. Оно – удобрение для роста будущего.
МАНДЕЛЬШТАМ. Если ты хочешь, чтобы будущее воняло дерьмом.
МАЯКОВСКИЙ. Ты увидишь. Революция изменит все. А до нее у нас есть «Бродящая собака», чтобы приютить нас. Все мы сироты, сбившиеся в кучку в подвале старого винного магазина. Никому мы не принадлежим. Никто за нами не придет. Мы – затерявшиеся. Но скоро нас найдут. Или тех из нас, кому хватит ума удержаться на плоту и не пойти на корм другим. А пока мы совокупляемся, будто конец света уже завтра.
МАНДЕЛЬШТАМ. Это конец чего-то. Белый хочет жену Блока. Мейерхольд хочет жену Есенина. Ты спишь с женой Брика. Ольга спит со всеми. Тамара не спит ни с кем. И Анна посреди всего этого пишет стихи.
АННА. Как друзья стихи лучше людей. Слишком сильно любить – всегда ошибка.
Картина 5
Ужас быть слишком любимой
ЛИЛЯ. Мне понятен ужас той, кого слишком любят. Понятно и другое: как что-то в нас изо всех сил мешает стать той личностью, которой нам суждено быть. Когда Маяковский начал ухаживать за моей сестрой[5], я пришла в ужас. Он был таким беспардонным. Вставал, если кто-то читал стихи кого-то еще, и обрушивался на этого человека с ругательствами.
МАЯКОВСКИЙ. МАНДЕЛЬШТАМ – ГЕНИЙ, НО СТИХИ У НЕГО МЕРТВЫЕ, КАК ЛОШАДЬ ПУШКИНА.
ЛИЛЯ. Он так меня злил. Я думала, что он – хулиган.
МАЯКОВСКИЙ. Я и есть хулиган.
ЛИЛЯ. Он казался мне таким наглым и неуверенным в себе.
МАЯКОВСКИЙ. Это наглость – жаждать будущего здесь и сейчас? Радости и любви?
ЛИЛЯ. Но ты жаждал всего.
МАЯКОВСКИЙ. Если ты жаждешь чего-то, ты жаждешь всего. Одно связано с другим. Кому нужно будущее без радости, а какая радость без любви? И любви всегда не хватает.