Я выпалила это неожиданно не только для доктора, но и для самой себя. А, сказав это, поняла, что решила всё уже давно. Утром. Когда часы остановились.
– Вы, кажется, сошли с ума? – Доктор рассматривал меня как препарируемое насекомое. Интересно, почему оно так дрыгает ножкой?…
– Наоборот, Иван Семёнович. Я в здравом рассудке. И я удочерю эту малышку, даже если для этого мне придётся умереть!
– Женщины всегда отличались нелогичностью.
– Мужская точка зрения. Сколько её будут здесь держать?
– До оформления всех бумаг.
– Иван Семёнович! – Я встала, опираясь на ледяную спинку кровати. – Умоляю вас, вы можете мне помочь?
– Вы и сами неплохо держитесь на ногах, – усмехнулся он.
– Вы можете задержать отправление девочки в дом малютки? – я пропустила колкость мимо ушей.
– Нет, Маргарита Станиславовна. – Арсеньев перевёл взгляд на старуху. – Я пришлю к вам медсестру, Марья Гавриловна.
– Иван Семёнович, пожалуйста! Ей там будет плохо! А я… я всё, что хотите, для вас сделаю!
Он взялся за ручку двери и обернулся ко мне. Чьи-то каблучки процокали мимо нашей палаты.
– Оформляйте временную опеку. Я… задержу. – И вышел.
– Ты сошла с ума, королева Марго? – телефонная трубка в моей руке недовольно дёрнулась голосом Фёдора.
– А других слов у тебя нет? – я устало откинулась на подушку. – Просто скажи – ты можешь мне помочь или нет?
– Ты же никого не любишь! Зачем тебе этот ребёнок? Тешить своё самолюбие?
Он заметно нервничал. Конечно, ведь это отразится на нашей работе!
– Это никого не касается, кроме меня! – Я упрямо сжала губы. – Так ты поможешь мне?
– А когда я тебя бросал? – выдохнул он через минуту.
– Вот смотрите, она там. Третья слева…
– Я знаю, Аня. Я могу туда войти?
– Скажите спасибо Ивану Семёновичу. – Её лицо раскраснелось. – Не знаю уж, как вы его уговорили. Была бы моя воля…
– Я знаю, знаю, Анечка. Вы бы меня и на порог не пустили. Очень ценю вашу откровенность. – Я жутко волновалась.
– Она такая славная! – Девушка улыбнулась, посмотрев за стеклянную дверь. – Так жалко её.
– Никогда никого не жалейте, Анна. Жалость оскорбительна. Просто любите – этого будет достаточно.
– А вы кого-нибудь любите, Маргарита Станиславовна? – хмыкнула она.
– Василису. Я назову её Василиса. Чудное имя, правда?
– Вы… – Она долго смотрела в моё лицо. – Идите, Маргарита Станиславовна, скоро у них кормление.