– А как фамилия раненого полицейского чина? – неизвестно зачем поинтересовался у генерала и с содроганием услышал:
– Романов, ваше величество…
Пока образованное общество весь следующий день пылко обсуждало покушение на государя и его семью, доведя количество анархистов-бомбис-
тов до тысячи человек, Георгий Гапон столь же пылко ораторствовал, призывая рабочих идти с петицией к царю.
Зачитывал лишь экономические требования, избегая политических, что вписал в резолюцию Рутенберг.
Отцу Гапону тоже не совсем нравились такие пункты, как «свобода борьбы труда с капиталом…». Ему больше нравилось: «Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России».
– Довольно слов, батька, укажи нам дело, – после его речей кричали рабочие.
– Дело у нас одно, – раздумчиво нахмурив лоб, отвечал крикунам, – поднимайте народ на забастовку. Есть такие тёмные люди, что не понимают своего счастья и продолжают работать. Идите и останавливайте работы на всех мелких фабриках и заводах. Останавливайте работы типографий и вокзалов.
Воодушевлённая толпа рабочих направилась на Варшавский вокзал и окружила паровозные мастерские. Несколько десятков путиловцев ворвались внутрь.
– Бросай работу, мужики, – завопил Гераська, размахивая обрезком трубы.
– Щас! – возмутился мастер, но Гераська испытанным приёмом – железякой по хребту, мигом изменил его мнение.
– Глуши станки, – орали ворвавшиеся рабочие и метко метали принесённые с собой пакеты с техническим салом под накинутые на шкив ремни, которые тут же соскальзывали.
– Ну-у, ввиду таких категорических действий, – почёсывал спину мастер, – работу прекратим.
Рабочие паровозных мастерских гасили котлы поставленных на ремонт паровозов и выпускали из них пар. Вытирая ветошью руки, уже вместе с путиловцами направились к железнодорожной электростанции, быстро уговорив электриков прекратить подачу электричества не только на вокзал, но и вдоль всей железнодорожной линии.
Довольные исполненным делом, ринулись в трактиры и чайные.
Шотман-Горский и Северьянов из районного комитета партии получили распоряжение обойтись лишь забастовкой, без хождения к царю.
Распоряжение подтвердила присланная прокламация «Ко всем петербургским рабочим».
«Такой дешёвой ценой, как одна петиция, хотя бы и поданная попом от имени рабочих, свободу не покупают. Свобода добывается кровью. Свобода завоёвывается с оружием в руках в жестоких боях. Не просить царя и даже не требовать от него, не унижаться перед нашим заклятым врагом, а сбросить его с престола и выгнать с ним всю самодержавную шайку – только таким путём можно завоевать свободу!..»