— Хотите посмотреть? — догадался он. — Разве вы не видели?
Признаться, что сама не видела то, что подарила, Натали, разумеется, не могла. Поэтому с самым невинным видом произнесла.
— Видела, конечно. Просто хочется ещё раз полюбоваться.
Он передал ей фотографию со словами:
— Да, этим можно любоваться бесконечно.
Взгляд Натали упал на снимок и земля начала уходить из-под ног… Там был не пейзаж, не вид на особняк, не цветочная композиция, как она предполагала. Там, о ужас, были они с Полем в оранжерее. На фотографию попал момент, когда он снял её с ветки дерева и держал в объятиях…
Снимок действительно был прекрасный. Захватывало дух, как это вообще возможно: выхватить миг из реальности и поместить его на бумагу. Но Натали захотелось убить Эмиля. Почему он выбрал для фотографии именно этот момент? Они с Полем были непозволительно близко. То есть для настоящих супругов, конечно, позволительно, но они же не настоящие! Его пальцы касались её щёки, взгляд был нежным и... чувственным.
Она помнила те мгновения настолько хорошо, будто это происходило прямо сейчас. Её щёки горели, и прикосновение его прохладных пальцев было до того приятным, что вызывало дрожь во всём теле. Она чувствовала в тот момент что-то особенное, пугающе волнующее, чего не хотела бы чувствовать. И на фотографии все её эмоции непостижимым образом отобразились. Глаза широко распахнуты от волнения и изумления, а её ладони лежат на груди Поля, будто ищут в нём опору…
Было ли это упоительно прекрасно? Безусловно. Было ли это опасно? Определённо. Было ли это... слишком? Именно так.
Щёки снова, как и тогда, запылали. Мысли смешались. И тут — она ощутила его прикосновение. Будто дежавю. Прохладные пальцы — на её щеке. Осторожные, нежные, словно их цель просто остудить пылающую кожу.
— Должен вас поблагодарить, — тихо сказал он. — Знаю, как настороженно вы относитесь к малейшему проявлению мужского внимания и какое мужество потребовалось от вас, чтобы решиться на этот подарок. Я тронут…
И прежде чем она успела осознать, что происходит, он наклонился и поцеловал её. Голова пошла кругом.
Этот поцелуй был совсем не таким, как в ратуше — на несколько бесконечных мгновений дольше. Его губы заставили её губы раскрыться и позволили себе несколько ласковых движений.
Ошеломлённая Натали ощутила, что если до этого у неё пылали только щёки то теперь горело и всё тело.