– Здравствуйте, вы позвонили семье Милютиных. Нас сейчас нет дома. Оставьте своё сообщение. – сообщил женский голос в трубке
– Мам. Пап. Привет. Вот только что пришёл с работы. У меня всё хорошо. Режиссёр молодой, ещё плохо понимает, чего хочет, и всё время не доволен. Мне из-за этого пришлось раз десять падать с крыши, пока ему не понравилось. Ах, да. Мам не переживай я уже покушал… – начал наговаривать на автоответчик мужчина
Он пересказал ему весь день, со всеми своими мыслями по этому поводу. Иногда шутил, смеялся. Словно разговаривал не с бездушной машиной, а с лучшим другом. И плевать что друг молчит, зато он хорошо слушает. Именно в этот момент он переставал быть замкнутым тихим человеком. Он полностью раскрывался в этом монологе.
– …И да. Я всё ещё не женат и без детей. Так что у меня всё хорошо, не переживайте. Завтра ещё позвоню.
Мужчина повесил трубку. Выкурив ещё одну сигарету, он лёг спать.
Утром, в семь утра его поднял будильник. Всё повторилось так же, как и прошлым утром, и до него, и месяц назад, и год. Сперва душ, кофе, сигарета, одежда, выход на работу. Всё разнообразие в его жизни было заключено в ролях в кино. До киностудии на одном и том же автобусе, затем пешком одну остановку, при любой погоде. Старичок охранник дружелюбно здоровающийся, и открывающий турникет, не глядя в пропуск. И только оказавшись на территории киностудии происходило что-то новое.
Под громкую музыку на территорию въехал Николай, вместе с ним в машине сидит Алина, гримёрша, и Лиза, ассистент режиссёра. Наверно встретились в клубе. По их лицам, видно, что они не спали всю ночь, и изрядно напились. А значит в ближайший час режиссёр будет кричать на них. Но это не волновало мужчину. Грим ему наносил другой гримёр.
По окончании съёмок он опять отправлялся домой уже знакомым маршрутом. Кто бы не предлагал подвезти его, он никогда не соглашался. Как всегда, заходил в магазин за салатом с котлетами, и пачкой сигарет. Дома ужин в темноте и звонок родителям. Их как всегда не было дома, и он выговаривался на автоответчик.
Так продолжалось день за днём. Если ему выпадал выходной, то он проводил его дома, сидя на подоконнике и глядя в окно. А на улицу выходил только в магазин за ужином и сигаретами. В редкие моменты встреч с поклонниками, он был приветлив, дружелюбен, но не очень общителен. Как бы ему не надоедали, он ни на кого не повышал голоса, или пытался уйти. Если же они пытались попасть к нему в квартиру, он старался как можно вежливее оставить их на пороге.