– Да, – сказала коротко. – Но он вовсе не мой. Я его в жребий вытянула.
Бабушка заморгала.
– Да? Довольно странно! Так вот как теперь молодые люди заводят романы?
– Ба-буш-ка! – сказала Агата, начиная свирепеть. – У нас нет никакого романа! Мы просто идем на бал.
– Конечно-конечно, – сияя, согласилась бабушка. – Но бал есть бал, и ты будешь у меня самая красивая. Я сейчас же сажусь придумывать тебе платье!
Этого-то она и боялась.
– Знаешь, – осторожно начала Агата. – Не надо ничего такого… выделяющегося.
– Чушь! – сказала бабушка. – Чешуистая чушь! Моя внучка идет на свой первый бал – и не должна «выделяться»!
И, чуть ли не подпрыгивая, полетела в свою мастерскую придумывать Агате что-нибудь…
Эдакое.
– Эй, Мортимер!
Агата постаралась придать лицу скучающее выражение и обернулась. К ней неторопливо шествовала Сирин Вуд. Сестра Алекса, старше их обоих на год. Под придирчивым взглядом синих – вудовских – глаз, Агате захотелось тоже оглядеть себя с головы до ног.
– Та-ак, – сказала Сирин, – Это, значит, с тобой будет мой братец на балу? Н-да… не повезло ему.
Агата вздернула голову:
– Это еще надо разобраться, кому из нас не повезло!
Она готовилась продолжить «обмен любезностями», но на красивом лице Сирин расцвела такая веселая улыбка, что Агата растерялась.
– Да ладно! Знаю я Алекса – свинья порядочная – но все же он мой брат, и я хочу ему помочь. – Подумала и добавила: – И тебе.
Агата замерла.
– Как? Отравишь нас обоих?
Сирин засмеялась:
– Ну уж, не так радикально! Просто могу тебе посоветовать… знаешь – прическа, макияж, одежда…
– А, – сказала Агата и замолчала. Про прическу и макияж она даже не вспомнила.
– И еще. Ты не могла бы ходить слегка… попрямее?
– Да я стараюсь, – Агата почти оправдывалась. – Только потом забываю.
– И – обувь! – добавила Сирин, указывая безукоризненным пальчиком на ее плетеные босоножки. Агата тоже посмотрела вниз. Поставила ногу на пятку.
– Что – обувь?
– Мы не научим тебя ходить на высоких каблуках за такое короткое время. Но каблучок, хотя бы маленький, должен быть. Есть у тебя что-нибудь такое?
– Ну да… кажется.
– Так, – сказала Сирин деловито. – Встречаемся в субботу. В двенадцать дня. У тебя или у меня?
– У меня, – сказала Агата, растерявшись. – Набережная, семнадцать.
– Ну, пока, детка! Только смотри, никому ничего не рассказывай!