Алекс неожиданно почувствовал себя очень уставшим. Он вспомнил о
том, что завтра его ждет учеба, а он тут общается с не пойми чем, в
непонятно каком месте.
«Надо выбираться». - решил он.
Вот только путь, куда бы он ни шел, непонятным образом выводил
его именно к монстру. Не было тумана или другой вещи, что скрывала
вид вдали. Он просто шел вперед, и также внезапно понимал, что
смотрит прямо на монстра. Сзади же все та же серая гладь до
горизонта.
Наконец, когда Алексу надоело ходить туда-сюда он предпринял
попытки общения с чудовищем. И чем больше он спотыкался об эти
мысленные конструкции, тем сильнее чувствовал чуждость разума,
стоявшего напротив него существа. Именно чувствовал, а не
осознавал. Все же опыта для первого вариант у него было
маловато.
Алекс интуитивно подстроился под стиль общения этого неведомого
существа. И это сразу же дало плоды.
И если бы кто из психологов имел возможность длительное время
наблюдать и общаться с ним, то они бы пришли к поразительному
выводу.
В нашем понимании личности у этого монстра не было. Зато были
невероятные, невообразимые способности к мимикрии и подражанию.
Пристальное наблюдение за людьми, за их мыслями, чувствами,
разговорами и поведением в самых разных обстоятельствах создали
множество взаимосвязанных триггеров, активирующих то или иное
поведение монстра. Своего рода самообучающийся искусственный
интеллект, но двигающийся по странной логике в которой не было лишь
двух, в лучшем случае трех констант, вроде нуля, единицы и
отрицательной единицы. А имеющий еще парочку десятков неизвестных
переменных.
Мальчик далеко не сразу, но смог понять, что чудовище не только
не может нанести ему хоть какой-то вред. Более того, оно делать это
абсолютно не хочет.
Мало-помалу страх был отброшен, и Алекс решил придумать имя для
своего нового знакомого. Все же звать «Эй ты», было как-то
невежливо.
По чести говоря, монстру это было также важно, как если бы
подобное предложили табуретке. Тому, что могло лишь выдавать свои
эмоции как слепки чужих, было откровенно все равно.
Но мальчику было нечем заняться, и он был полон энтузиазма.
Вначале ничего путного не выходило. Человеческие имена или
клички животных не находили никакого отклика в душе чудовища. Если
она, конечно, у него была. Однако под конец удача все же улыбнулась
им обоим.