Утешение философией - страница 7

Шрифт
Интервал


Произведение Боэция – дальний предшественник исповедальных дневников, романов, над которыми лили слезы по ночам, самоуглубления и поиска правды изнутри личной жизни, подросткового выяснения границ собственной личности и совершенно взрослой строгости к содержанию каждого дня. Каждое принятое на себя нами обязательство может быть как стена тюрьмы, но содержание нашей жизни не просто возносит нас над стеной, как было в античной философии, – ему просто стены оказываются не нужны. Лира мифологических Зета и Амфиона созидала стены Фив, лира Боэция разрушила стены тюрем фатализма.

Произведение Боэция – вдохновение для богослова, который стремится к точности определений, для философа, уже исходившего коридоры этики, для общественного деятеля, которому нужны универсальные обоснования самых справедливых его решений. Но также оно вдохновение для каждого из нас, потому что мы и в нашей обычной жизни сталкиваемся с универсальными правилами, как вести себя с друзьями и врагами, старшими и младшими, как встречать опасности, угрозы и внезапные дары. Настоящую универсализацию этих универсальных правил и дает «Утешающая Философия». Встречаясь с мыслью Боэция, мы встречаемся со вселенной Разума, картой нравственных решений и Философией, прошедшей все испытания любви.

Книга первая

I. Песни, что раньше слагал в пору цветенья и силы>1.
Вынужден ныне на путь скорбный направить, увы!
Снова, в слезах, мне писать повелевают Камены>2
С ликом заплаканным, вновь – на элегический лад.
Страх никакой победить их не сумел ведь ни разу,
Чтобы заставить свернуть с избранной нами стези>3.
Славою был я богат в юности ранней когда-то,
Ныне судьбу старика грустного им утешать.
Беды ускорили старость, что наступила нежданно,
И приказала болезнь с нею сдружиться навек.
Снегом моя голова будто покрылась глубоким,
Немощно тело мое, старчески кожа дрожит.
Радостна смерть для людей, если является кстати,
Коль ее ждут и когда нить она счастья не рвет>4.
К бедным глуха и строга, к ним обернуться
не хочет,
Очи прийти им закрыть, полные слез навсегда.
Баловнем был я пока щедрых подарков Фортуны>5,
Смертный случайно лишь час жизнь
не окончил мою.
Лик ее лживый когда ж тучи совсем затянули, —
Тянется жалкая жизнь, – длится постылый мой век.
Как нас хвалили друзья, превозносили за счастье,