Губкин порылся в карманах, заглянул в потрёпанное портмоне и отрицательно замотал головой.
– За мой счет, – понимающе улыбнулась официантка. И принесла маленький графинчик.
Губкин опрокинул еще одну рюмку и закусил хрустящим кружком огурца.
– Хорошая ты баба, Лидка, – стал приходить в себя главврач. – Да все равно тебе меня не понять, не для твоего это умишка философия.
– Посмотри-ка на него Настасья, – обратилась та к буфетчице, – о философии сразу заговорил. А пять минут тому назад мекнуть даже не мог. Стоял как с креста снятый без лица и имени. Она поймала на графине жадный взгляд Губкина и налила ему еще полрюмки водки.
– Закусывай! – приказа она Губкину. Потом повернулась в сторону подсобки и крикнула: – Кирилловна, колбасы ему хоть порежь и хлеба. А то до своей пятизвездочной клиники не дойдет.
– Ну, что там у тебя приключилось, рассказывай, – уже более мягко проговорила она и свесила свое круглое щекастое лицо на пухлые руки.
– Так вот значит, – похрустел главврач очередным зеленым кружком. Были у меня позапрошлым летом или поза-позапрошлым? – осекся Губкин, – что-то я запамятовал. Ну, впрочем, не важно. Короче как-то были у меня студенты на практике…
– Это мы уже слышали сто пятьдесят пять раз, – перебила его официантка. – И про Антонова который пропал, и про Белову…
– Да нет, я не о том, – передернул плечом главврач. – Так вот, иду сегодня утром с дежурства… И вдруг вижу, от станции в сторону остановки направляется… Кто бы вы думали?..
– Брэд Питт! – прервала его выжидательную паузу официантка.
– Нет! – коротко ответил тот.
– Неужели Анжелина Джоли? – хихикнула буфетчица.
– Дуры! – приструнил их Губкин. – Мой Антонов!
– А – а! – многозначительно воскликнула официантка. – А мы-то думали…
Губкин протянул руку к запотевшему графину. Но рука официантки опередила и отодвинула графин на противоположенный конец стола. Тот громко сглотнул слюну и взял последний кружок огурца.
– Закусывай! – снова приказала размалеванная Лидка.
Главврач нехотя взял бутерброд, принесенный поварихой и стал усердно его жевать.
– И что? Нашелся твой Антонов? – уже более серьезно спросила официантка.
– Да! – Закивал Губкин, – и снова пропал…
– Как это нашелся и пропал? – поймала жалобный взгляд врача на графине официантка и налила очередные полрюмки.
– А вот так, – уже более веселее, заплетающимся языком произнес он. – Иду. Вижу идет. Я на перерез. А там автобус. Он бах и пропал.