Московская доставка
Подходя к своему дому, Михаил увидел, как у подъезда остановился небольшой фургон. Он был ровно наполовину раскрашен в чёрный и белый цвета, а неброская эмблема на его борту сразу бросилась в глаза: «М – Версия». Выскочивший с водительского места деловой мужичок в кепке с длинным козырьком и уже известной эмблемой на лбу, вытащил мобильный и стал набирать номер, поглядывая вверх, куда уходили все восемнадцать этажей нового дома.
Михаил, уже подошедший к нему, даже не стал доставать из кармана свой запиликавший телефон:
– В сто восемнадцатую? Ваганов?
Водила обернулся к нему:
– Ага. Это ты, что – ь? Ничё так у тебя «фонарь».
– Да, я, – кивнул Михаил, – И мой фонарь со мною.
– Вот и отлично! – Водитель направился к задней двери фургона и взялся за ручку, – Поможешь как раз, красавчик.
Дверца со щелчком отворилась и водитель, нисколько не смущаясь, всучил Михаилу самую большую хоть и не очень тяжелую коробку, а сам взял еще две поменьше – одну под мышку, другую в ту же руку – хлопнул дверью и направился к двери подъезда. В недрах фургона стояло еще несколько похожих коробок с одноименными эмблемами-логотипами.
– Ненавязчивый сервис! – хохотнул он, ожидая пока Михаил наберёт код домофона и впустит его внутрь. Поставив коробки на столик у лифта, водила быстро достал из-за пазухи накладную:
– Распишись. Чё я наверх попрусь? Они не тяжелые. И так все пробки еще считать.
– Еще четыре заказа? – Михаил не удивился, черкнул подпись и нажал на кнопку лифта.
– Ну, да, – водила пошёл к выходу, – А ты откуда знаешь?
– Да так, – Михаил скрылся в лифте.
– А, одна компания… – услышал он слова водителя и дверь лифта закрылась.
– Одна, одна, – вздохнул Михаил, подпирая коленкой коробки, которые всё пытались выскользнуть из рук.
– Придурки компьютерные! – глухо донесся снизу тот же голос.
Мама и братик
Так он и зашел домой. С коробками, сумкой и уже полностью почерневшим синяком под глазом, за который он только что получил от веселого водилы сомнительный эпитет «красавчик». Ваня, выкатившийся в коридор верхом на зеленом самосвале, отталкиваясь крепкими ножками, закричал:
– Атик! Мама, атик!
Въехал прямо в большую коробку пластиковыми фарами, слез с машины и бросился Михаилу на руки. Коротко обнявшись и чмокнув старшего брата, сразу же слез обратно и отошел в сторону, наблюдая, как тот раздевается.