В помещение вошел директор, как всегда блиставший свежей рубашкой и белоснежной улыбкой.
– Коллектив, минуту внимания. У вас пополнение в рядах борцов с хаотичными данными и цифрами. Прошу любить и жаловать, это моя племянница. Хоть она и новенькая, но в её компетенции сомневаться не следует. Марта обучалась за границей и там же проходила практику. Все остальное она сама о себе расскажет. Прошу Варвару показать Марте, откуда мы получаем данные для обработки.
Глядя на одетую в облегающее платье брюнетку, Варвара думала только о том, чтобы на ту свалилась самая тяжелая полка в их отделе. А уж, если такое произойдет, то раздражающая её своей внешностью особа точно сломается. Может даже не в одном месте, а в нескольких. Представляя себе, как кричащую от боли и изуродованную Марту выносят на носилках, она ощутила, как поднимается настроение и решилась сделать одолжение руководителю, показав его подшефной, где та будет, пока ещё невредимая, брать цифры для работы.
Блестящие от гладкого покрытия и обтекаемой формы машины сновали по дороге. Он мог только посматривать им вслед. Завидовал ли? Какое-то неприятное ощущение досады имелось. Ему приходилось тяжело работать и не один год, но он не мог коснуться руля, обтянутого кожей, переключить скорость передач и нажав на педаль газа, плавно отправиться вдаль, испытывая кайф от соития с дорогой. Никогда. Не в этой жизни.
И также само ему негласно запрещалось приближаться к элегантной женщине, окруженной запахом духов, стоимость которых составляла половину зарплаты рабочего.
А он хотел их обеих: дорогую машину и красивую женщину. Или наоборот? Впрочем, как бы он не применил прилагательные, не ошибся бы.
Бредя по улице, он все сильней ощущал усталость. Та сковывала мышцы, проникала глубже, и от её постоянного присутствия не хотелось что-либо делать. Мечталось только о том, чтобы добраться до дверей съемной смарт-квартиры и улечься спать на пропахшее грязью белье. Чтобы утром, перекусив на ходу, снова быть вовремя на объекте и колотить по подлежащим демонтажу стенам, выносить мешки со строительным мусором. А вечером смотреть вслед тому, что никогда не будет ему принадлежать.
На бумаге мелким шрифтом были отпечатаны лаконичные предложения. Возле некоторых из них значились цифры и проценты. За каждой из цифр скрывались судьбы. Но самым страшным, что проглядывало, оказалось будущее. Оно озадачивало.