– Ну, разве что ещё более сильный маг, чем я! Только должна вас успокоить, – ехидная улыбка пробежала по лицу Амелинды, – такие мне ещё не встречались! Может быть, я и есть самая сильная волшебница на свете?!
В другой раз сёстры подлизались к колдунье и опять стали допытываться про её волшебство.
– Мама, а кто-нибудь из нас мог бы стать волшебницей? – ласково спросила Херти.
Амелинда всегда смягчалась, когда слышала такое к себе обращение.
– Вам, милые девочки мои, это не грозит, – по-доброму ответила она. – Волшебником может стать только совершенно необычный человек. Очень сильный, тот, кому с самого рождения высшими силами предопределено стать магом. Бывает, что такой человек и сам не догадывается об этом.
– А почему мы не такие? – поинтересовалась Агнешка.
– Перед посвящением волшебник проходит жестокие испытания, а потом должен совершить что-то совершенно необычное. Самостоятельно, без чьей-либо помощи. Ну, вот видите, а у вас есть я! И вы живёте, не зная никакой нужды.
– А как проходит посвящение? – рискнула спросить Херти, поглядывая на сестру, словно ожидая поддержки.
– Для каждого оно происходит по-разному. Часто волшебник и сам не помнит, как это случилось. Главное, рядом с ним должен быть тот, кто передаст магию. А если таких окажется несколько, волшебство будет иметь огромную силу. Есть ещё несколько условий, но обычным людям их незачем знать.
– Вы могли бы распознать другого волшебника? – не унималась настойчивая Херти.
– Конечно! Для этого мне достаточно заглянуть ему в глаза. У мага особенный взгляд.
– И что такого в нём? – хором выпалили сёстры.
– Что вы меня всё допытываете? Не буду я вам больше ничего рассказывать. Ни к чему вам знать эти вещи! – словно спохватившись, резко оборвала разговор Амелинда.
– Мы многое узнали, только непонятно, как это нам поможет? – тихо шепнула сестре Агнешка.
Несколько дней после своих откровений Амелинда была злой и неразговорчивой, затаив обиду на неблагодарных сестёр за их неумелую хитрость. В свою очередь Херти и Агнешка пытались как-то успокоить и развеселить колдунью, но ничего не помогало. И вот как-то вечером совершенно неожиданно для сестёр Амелинда произнесла с горечью: «А ещё у нас не может быть семьи, как у обычных людей. И детей… Вот и вы остаётесь чужими и холодными. Не понимаете, что я люблю вас как родных дочерей. И никого у меня, кроме вас, нет…» Волшебница закрыла лицо руками и заплакала.